Слова, что вежливо швырнул Танатос, заставили осесть Орфена, ощутив сильную слабость в теле. Он, ведите ли, не мог упустить шанса сопроводить его возлюбленную к пленнице, которую он пытал. И отчего этот упрямец так не желал даровать ей простую свободу, так уперто за нее хватаясь. Зубы Орфена заскрежетали, ощущая невиданную ранее потребность врезать Танатосу. Только вместо того, чтобы подойти и врезать тому, кто так нагло похищал из его поля зрения усталую и замученную Луниэль, синдорее ухватившись за лоб оседал в кресло, упуская момент, в котором близнецы скрывались за дверью. Виноград все же был отравлен, как впрочем и вино, к которому прикасался Танатос. Стены помещения плясали, и Орфен надеялся, что кресло, которое он выбрал, не было снабжено безболезненной иглой сильного психотропного вещества, чей укол можно просто не почувствовать. Взгляд пытался уловить пляшущую дверь и окрикнуть Танатоса, предупредить, но что бы тот сделал? Даже не услышал его. Орфен преодолевая нарастающую слабость в теле оперся о подлокотники кресла, поднимая себя на ватные ноги. Сколько ягод он съел, как так вышло, что сбился со счета. Условно, их было восемь или девять, на каждую по дозе, равной поверхности кожуры плода помноженный на концентрат яда, и незначительное количество сока. Выходила не дурная доза, они хорошо постарались с девочками чтобы смерть чиновника была быстрой и походила на сердечный приступ. Танатосу повезло хуже, алкоголь замедлит реакцию яда, а когда смертельные вещества проникнут через кровь в его организм, то симптом будет сильный и мощный.
Орфен в пляшущей и вращающейся комнате, точно кто-то раскачивал ее из стороны в сторону, на очередном раскачивании, теряя равновесие налетел на дверь, за которой исчезли близнецы. Здесь где-то были его помощницы, через пару минут они нашли его на полу в коридоре, и к счастью синдорей еще мог говорить, чтобы приказать им срочно добраться до одной из его комнат с припасами.
Минут через десять, с легким головокружением, Орфен уверенно шел по нижним коридорам. За ним шло несколько человек, тех, кто когда-то был принят в ряды под его надзором, и считали своим долгом отблагодарить зама. Если бы Орфен был охотлив завязывать связи, то вполне скоро, еще со своим даром проникать в сознание, он мог бы претендовать на место руководителя Консорциума. Только в отличие от Танатоса, он даже не пытался увести у того и части того, чем тот хотел обладать. Но сегодня, может быть, между старыми друзьями пробежала кошка?

Маги, марионетки Хельма, ожидали чего угодно, но явно не падения оглушенного всемогущего правителя, который поцеловался с полом и так и остался лежать. Привыкшие к командам "убей" или "не убей" - сейчас остались перед серьезным выбором, и им приходилось принимать решение своими ограниченными, заточенными лишь под магию, мозгами, что делать с пленницами. С одной стороны, они прекрасно видели, что Глава Консорциума более чем относился почтительно к заключенной и убивать ее, и отчитываться позже перед своим мастером, они не хотели. Со стороны комнаты, из под балахонов полетели грязные матюки, разных наречий, такие грязные, которые только можно было найти в их арсенале, ведь они так красиво облажались недооценив девчонку. Самое удивительное, эти матюки прекрасно вплетались в их заклинания, которыми они попытались парализовать беглянок - вытягивая руки перед собой, так, что они попадали в окружение.
- Стоять, алшхар! - неживой холодный голос  звучанием парализовывал с головы до пят, вынуждая подчиняться безоговорочно беглянкам, сковывая цепью магии по рукам и ногам.
Один из магов подошел к лежащему на земле Танатосу и подставил руку к его пульсу, слишком задерживаясь выносить вердикт, потому что то, что он ощутил парализавало его не хуже слов мага-контролера.
- Что там? - спокойным ровным тоном спросил маг, который не сомневался в бессмертии своего господина.
- Что-то странное - неуверенно проговорил склонившийся над Хельмом, проводя над его телом руками, - Рана не серьезная. Но я чувствую как жизнь ускользает...
- Что ты сделала, ларшах, девчонка! - в очередной раз срываясь на грязные ругательства на непонятном языке кольнул холодный голос сознание Луниэль. Бездна черного капюшона взирала прямо на нее, и там ощущался холод владельца, и его желание прикончить девчонку.

- Она ничего не сделала, он отравлен - спасительный знакомый голос раздался из коридора, в момент, когда последняя надежда на спасение и побег таяла, и в дверном проеме напротив мага возникла знакомая для двух пленниц фигура. Сейчас он был одним из них, даже не обернулся в их сторону, не убедился, что они целы. Все что он увидел это растянувшегося на полу Танатоса.
- Орфен Ланнок? - не скрывая своего презрения холодно встретил его Морд`аус, у них давние старые счеты, и взаимная неприязнь, отчего в голосе почти ощущалось шипение а адрес синдорея - Какими судьбами? Вам же велели заняться более важными делами.
- Важнее, чем яд в теле вашего достопотченого господина? - укоризненно склонился Орфен, без страха вглядываясь в полы капюшона, так как будто там сидел шарлатан и предатель, который на всю ситуацию, походил на сообщника в этой картине.
- Я приведу его в чувство, - потирая бледные ладони с импульсами магии, сказал Эрханеш, что все время склонялся над Танатосом.
- НЕТ! - хором отвлеклись от метания раскаленных невидимых молний неприязни синдорей и Мор`даус. Кто знал, чем могло закончиться такое вмешательство. Да и гнева Танатоса сейчас никто не хотел ощущать на себе.
- Так говоришь, его отравили? Интересно знать кто? - если бы в глубине капюшона были видны глаза, не скрываемые мороком, то каждый мог поклястся в комнате, что ощутил, как едкий прищур смотрят на синдорея из его глубин.
- Сам. По воле обстоятельств, - ощущалось нелепость в таких заключениях, поэтому Орфен не старался выглядеть серьезным перед слишком напряженным соперником.
- Что значит "сам"? - почти закипал Морд`аус, выслушивая такую несуразную чушь, как Орфен Ланнок посмел придти, явиться сюда и заявить, что Танатос Хельм, самолично отравился, по собственному решению, полагая, что он, как какой-то глупый мальчишка, поверит в это.
- Так вам нужно противоядие? Или предложите мне вернуться к своим делам? - безразлично поворачиваясь на пятках спиной ко всем магам, бросил незаинтересованно Ланнок, чтобы услышать тихое скрежетание из под капюшона Морд`ауса, жаждущего как никогда сойтись с ним в магической дуэли. И эта безысходность забавляла старого синдорея.
- Прошу, - движением руки маг-контролер впустил Орфена в комнату и удивленно встретил его конвой из пяти человек, - Кто это?
Орфен медленно прошел в помещение, всматриваясь в лица девушек, не выдавая ни части своих эмоций, он опустился над Танатосом и что-то подвел к его шее.
- Это мои помощники. Алкоголь пагубно сказался на яде, который по-неосторожности попал в его кровь...
- Что значит по "неосторожности"? - в очередной раз, глубоко раненный за своего руководителя вспылил маг, полагая, что его сюда пришли разыгрывать.
- То и значит, Тан, как и любой другой, подвержен обычным порывам, парой безрассудным. Он выпил чужое вино. А сейчас его нужно отнести под мое наблюдение.
Рука хозяина борделя окрикнула стоявших в проходе людей, приглашая тех, войти, на несколько минут в комнате стало тесно от количества людей. Свита Орфена, если ее можно было таковой назвать, подняла Танатоса, чье состояние было больше вызвано не столько ударом руки, сколько яда, который моментально вырвался в его организм с применением магии и выброса адреналина. Палка о двух концах как говориться - магия.
- Кощунство! Клевета! Тебя засудят! Повесят как чертова пса, анхерт! Вот увидишь! - возмущенно негодовал маг, когда мимо него проходили воины, чтобы поднять и унести Тана.
- Мне нужен медик. Ты, кажется, - Орфен уверенно ткнул пальцем в грудь эльфийки, чуть ниже шеи, и встретил молчание со стороны магов. Он перегибал палку, и нарастающее негодование в возникшей паузе только десятикратно нарастало, еще немного и по комнате должны были пролететь пылающие шары огня, смерчи и разряды электрического тока. А лишь тишина. Похоже такая выходка заставила Морд`ауса завязать свой язык, говорил младший из магической свиты - Эрханеш.
- Но она пыталась его убить.
- Она? - Орфен удивленно замотал головой, предполагая, что теперь шутят с ним, - То есть это она? Вы серьезно? Эта девушка никого не обидит, она целитель и ее призвание исцелять.
- Мы видели совсем иное. Она отсюда не уйдет. - вторя друг другу закивали капюшоны, чей хозяин покидал помещение.
- Без должного медицинского осмотра все может оказаться плачевно. - Орфен не понимал, почему ему необходимо их уговаривать, напоминая об элементарных вещах, - Если то что вы говорите правда, то эта девушка явно действовала с целью самообороны. Она лучший целитель, которого я знаю.
Упрямые же были те, кто набирался лично Таном, они было тугие на ум, и им все нужно было размусоливать по десять раз, чтобы как-то изменить их ограниченную точку зрения. На деле, это было прекрасно - они готовы были идти на смерть ради организации и убивать невиновных, только потому, что так решил Хельм. Одним словом, для Орфена это было странное сборище, как зелье замедленного действия - не знаешь, когда оно рванет.

Отредактировано Орфен (Вторник, 27 января, 2015г. 21:38:36)

Итак.
Модерская надпись: Внимание игроки локации! Если вам не нравится тот исход, который предложила Майа, вы вправе пожаловаться в этой теме. Это раз.
Теперь два - игрок Майя Атрикс, Ваш пост не соответствует правилам форума. Минимальный размер поста у нас "должен быть не менее двенадцати полных строк."
Так же в описании присутствуют очень спорные моменты.

С любовью администрация)

Отредактировано Арлекин (Среда, 28 января, 2015г. 08:38:15)

Порыв, в желании побега, быстро покинул Луню. У нее просто не осталось сил. Да, она толкнула одного из магов, но на этом весь ее финт окончился. Но с ней была кошка. Надолго ли? Но главное, что была. Хотя бы сейчас Луня не одна, с ней пушистое шипящее  создание, в верности которого можно было не сомневаться. Хоть кто-то из окружения Луни сдерживал свои обещания.
Сердце забилось сильнее, когда приказ заставил Луню практически остановиться, когда  вокруг были сплошные враги. Точнее, очень сильно замедлить свои движения. Все. Это все. Луня закусила губу, внутренне вздрогнув от громких голосов, явно с ругательствами, а не именами кого-то там. Она убила Танатоса? Надо же. Или почти добила его. Надо же, все равно. Теперь ее убьют. И ее и Ширрен. Это было слишком страшно. Луня просто не хотела, чтобы леонийке причинили вред, ударила Тантоса и вот что получилось. Неужели, этот говнюк, наконец, сдохнет?
Череда испуганных, никак не связанных логикой мыслей пронеслась в голове целителя и мнение Луни разделилось. С одной стороны было мнение, что надо паниковать. С другой, радоваться, с третьей – расстраиваться. Паника была лучшим вариантом из трех, поэтому, Луня отложила все свои остальные дела и уже была готова к тому, что ее опять потащат в подвалы к Наркусам или еще кому-то. Хотя, сейчас ей было не страшно. С ней леонийка.
Почему Орфен так просто оставил ее с этим маньяком? Который, впрочем, сейчас, после ее удара по голове, валялся. Луня умеет натворить дел. Сначала вляпается, всех остальных вляпает и смоется, пока они между собой дерутся. В данном случае такой ход конем полукровке не удавался. Но, видимо, Орфен был тем самым существом, которое вытаскивало Луниэль из тех передряг, в которые она влезала, а то и, иной раз, затаскивала их обоих.
Его голос коснулся ушей, разгоняя панические мысли. Он здесь. Он рядом. Он не даст их обидеть. Наверное. Магия начала отпускать полукровку. И вместо того, чтобы бежать или пытаться, она вцепилась в леонийку, наконец, обнимая ее, после всего того, что было и того, что та не ушла.
- это полностью взаимно
Она прошептала, в ответ, поглаживая спину кошки. Мееееедленно поглаживая. Они не могли убежать, вязкая магия делала ноги тяжелыми и не поворотливыми. Оставалось только наблюдать. И бояться. Луня отпустила кошку, когда палец Орфена указал на то, что она медик.
- д-да
Удивленно расширенные глаза смотрели на синдорея. Поскольку Луня не понимала, они сейчас получат по моськам или все-таки избегут кары? С одной стороны, Луня нанесла травму своему близнецу, с другой… Да он же отравился сам! Пусть дохнет!
- Тшшш, пока все хор’ошо
Рука Луни погладила Ширрен по голове, которая шипела, как вода, попавшая на сковородку. Не хотелось, чтобы на ее леонийку как-то воздействовали магией снова. От одной магии Луня уберегла ее, от второй не смогла. Но пока что Танатос без сознания и, возможно, умрет от яда, если боги будут благосклонны к Луне. Теперь они смогут уйти. Хотя, она еще была нужна Орфену. И более того, она чувствовала, что вокруг было все так напряженно, что в этом напряжении только разряды молний не проскакивали. Стоило всем успокоиться и подождать, когда Танатос сдохнет. Поэтому не стоило делать резких движений. Правда, Луне уже хотелось по стеночке сползти от усталости в ногах.

Глаза смыкались, а тело наливалось свинцом. Становилось тяжело дышать, тяжело слышать, даже быть в осколках своего сознания было сложно. Алхимик попытался встать, но ноги его ослушались и он повалился на пол. Пальцы судорожно скребли половые доски, а в груди была боль, будто бы ее пронзили кинжалом.
Неужели вот так и пришла моя смерть. Забвение по собственной неосторожности. Глупостью обрекаю себя быть трупом, разъедаемым червями. Я не должен умереть... Я выживу... Я буду жить! Буду!

Орфен, вкладывая последние силы, которые ещё не сожрал яд, который он сам же приготовил, поднялся на вытянутых руках. Все плыло перед глазами, смешивая размывающуюся реальность с большими темными пятнами.
Никого здесь нет, это все яд. Чертов яд. Надо двигаться. Противоядие. Я же... Оно должно быть где-то здесь... Если я найду его, то я выживу. Нужно жить! Чертов Танатос! Чертова Луна. Нет... Ради нее я должен встать. Должен!
Хватаясь уже холодеющими пальцами за столешницу, алхимик стал, стараясь думать о том, что нужно жить и по возможности жить бесконечно долго и счастливо. Неловкие движения заставляли лететь на пол с оглушительным звоном. Наконец, на одной из полок блеснула заветная бутылочка. Конечно, здесь везде есть заначки зелий на все случаи жизни, сам же хозяин их и расставил, на такой вот случай. По синим и дрожащим губам растеклась желтоватая сладкая жижа, которая несла избавление от яда. Орфен упал на пол.

Через пару минут он тяжело открыл глаза. В комнате Луня и Ширрен, это успокаивало, они не бросили, хотя вроде как пока и не помогали. В груди ещё чувствовалась боль, но она медленно и верно отступала. Тяжелое хриплое дыхание пугало самого эльфа, но в голове были другие мысли.
Что же я наделал? Танатос… Я успею. Его нельзя терять!
Схватив с полки нужные бутылочки, алхимик хотел бежать исправлять то, что наделал. Смерть друга простить значительнее сложнее, чем попытку его убийства. Но куда его унесли Тана?
- Где он? Я могу ему помочь. Я должен я ему помочь, - эльф скрипнул зубами, он обязан был успеть.
После чего эльф выбежал в коридор, попутно снеся маленький ажурный столик и вазу с цветами, не было сил и времени на подобные мелочи.
- Где он?! – крикнул алхимик, спотыкаясь об ковер, - Танатос!

В одной из комнат раздались голоса, на что он быстро двинулся. Нельзя было терять времени. В комнате какая-та девушка склонилась над другом, тщетно пытаясь спасти его, но яд был весьма силен и хитер. Не церемонясь, Орфен оттолкнул ее, запрокинул голову другу и влил в него зелье противоядия.
- Пошли все вон! Вон! – крикнул хозяин заведения, причем его не шибко беспокоило, последовали ли они приказу.
Начали собираться слезы.
Хоть бы я успел, хоть бы… Я не должен тебя потерять. Или потерять не так и не сейчас. Лун меня не простит за спасение, но все же. Ну же, очнись… Пожалуйста…. Очнись.
Тем временем в руках была уже вторая бутылочка с зельем Здоровья. Должно пройти пару минут, чтобы его можно было дать, но он должен хотя бы начать дышать. Грудь Танатоса судорожно поднялась на пару пальцев вверх и опустилась.
Спасибо. Спасибо!
Орфен хотел было даже расцеловать спасенного, но ограничился лишь тем, что вытер намокшие ресницы рукавом.

Отредактировано Орфен (Воскресенье, 1 февраля, 2015г. 17:57:37)

Орфен глуп, он побежал оживлять того, кто хотел причинить зло целительнице и кошатой. Он был глуп и оказался отвратительным союзником. Так яростно радея за безопасность Луниэль в том разговоре, он обязан был дать им шанс уйти, проводить, выпустить. Вместо этого он бросился спасать Танатоса. И это еще поимеет для него неприятные последствия, для них для всех поимеет. Тоска плеснула кармин в желтые глаза леонийки.
Она скользила максимальной ближе к полу, стараясь как можно быстрее нащупать запах поверхности, уйти отсюда, вывести свою драгоценную целительницу, ради которой готова рисковать снова и снова. Раз за разом. Луниэль прошептала слова себе под нос, но чуткие уши Ширрен уловили звуки, сложенные в предложение. Та предлагала ей убежать одной, если будет такая возможность. Нет такой возможности и не будет никогда, она не способна бросить эльфийку здесь, никогда не бросит.
- Я останусь с Вами до конца. Что бы не случилось.. - прошипела она в ответ, стремясь не нарушать чистоты тишины, создаваемой её лапами. Но Луниэль шла куда громче.
О, Единый...
Вдруг её дернули за руки, утягивая за спину. Она должна была стать щитом для неё, и не важно, что случится с Ширрен. Леонийка за пятнадцать лет пережила слишком многое, чтобы пугаться открывающихся перспектив. Леонийка не ударилась, она не упала, ловко и грациозно приземляясь на лапы. Сама же Луниэль упала на колени, выставив щит. Несколько дротиков всё-таки достигли своей цели к отчаянию кошатой. Неужели нет выхода из этой ситуации? Заклинания свалили эльфийку или это были те самые дротики, что коснулись её горла. Уже осознавая отчасти бесполезность этой затеи, Ширрен не могла поступить иначе, она прыгнула вперед, готовая умереть, стоя над телом целительницы, защищая его. Кроме всего прочего, она метнула нож в одного из магов, что уже израсходовал своё заклинание, и которому еще нужно было время, чтобы поднять новые слова.
Ширрен яростно зашипела, прижимая уши к голове. В её руке был кинжал, метательный нож во второй. Пусть посмеют подойти, пусть осмелятся вступить в прямой бой. Но эти глупые трусы маги, они никогда не наберутся такой моральной силой. И всё сильнее сердце Ширрен затягивало в болотную пучину отчаяния, но она шипела, даже не думая о возможности бежать. Её не было этой возможности, она останется с Луниэль до последнего, до победного конца или до сокрушительного поражения.
- Пошел прочь, тварь! - закричала она подходящему Танатосу.
- Не трогай её, мразь! Ничтожная сволочь, прячущаяся за трусливых мужиков в юбках! Давай, убей меня, пытай. Мне плевать! Не смей её касаться! - сквозь шипения прорывались слова. Откуда столько смелости в рабыне Эйве, что и глаз не способна поднять, не способна посмотреть в глаза. Пусть делает что хочет, ей уже всё равно. Только жизнь целительницы имеет смысла, но становится на колени и умолять она не станет. Не станет делать этого перед этим эльфом, что ради собственного удовольствия не способен даже дать просто жить своей родной сестре. Родной крови.
- Не сдавайтесь.. - успела прошептать Ширрен. Что дальше? Новые заклинания? Боль? Смерть? Она готова принять всё. Ей плевать.

Отредактировано Ширрен (Суббота, 7 февраля, 2015г. 20:31:43)

В разведку с Луней лучше не ходить.  Она, по сравнению с кошкой, была как слон-топотун на стеклянном полу. Пусть и старалась перемещаться тихо, да еще и босые ноги, но не получалось. То что-то заденет, то доска чуть скрипнет.
Кошка останется. Останется до конца. Эти слова благодарной улыбкой отразились на губах Луни. Люди способны не только брать, но и отдавать. Правда, леонийка и не человек. Но это было не важно. Это было приятно. С ней не будет страшно даже сдохнуть в этом проклятом борделе.
Стоило дротику только воткнуться в шею, как Луня поняла, что яд не смертелен, но и приятного в нем мало. Парализующий яд не приятен  в своем воздействии на организм. Луня еще успела, на остатках сил сделать несколько движений руками, чтобы нейтрализовать яд. Заклинание не получалось в совершенстве, поэтому он весьма медленно покидал тело, создавая побочный эффект дичайшего похмелья.
В Ширрен не попали. Это хорошо. Хотя бы один из них не будет напоминать похмелью тряпочку в болоте. Именно так и чувствовала себя Луня, когда сделала первые попытки встать. Кошка шипела, как вода на сковородке. Она защитит. Луня не сомневалась в леонийке. Но вот только, кто защитит леонийку, если на нее набросятся все стреляющие?
Луня шевельнулась, уже не так заторможено, как до того пыталась. Под рукой перекатились отравленные дротики. Один из которых, Луня сжала в кулачке. Можно было этим уколоть кошку и постараться уладить конфликт. Но эльфийку что-то остановило. То, что это было бы предательством с ее стороны, даже если она усугубит конфликт, нельзя так делать. Луня так не поступит. Они уже в окружении.
Подняв на локтях свинцовое тело, Луня медленно протянула руку и выдернула дротик из шеи. Очищение от яда пошло немного легче, пусть и тяжело уходила свинцовость тела. Что делать?
Голос Танатоса  заставил умереть последнюю надежду и воспылать яростью в сторону Орфена. Зачем он это сделал? Зачем пошел к Хельму? Он мог оставить его целителям, они бы куда дольше спасали его от яда. Луня с Ширрен могли бы уйти. А сейчас?
«Орфен, помоги, иначе и ты станешь одним из них…»
Хотя, кто сказал, что хитрый синдорей был когда-то не с ними? Поэтому, они остались только вдвоем. Кошка обещала защитить. Она сделает все, чтобы защитить кошку. Но нет, не воткнув ей в ногу отравленный дротик. Она пообещает не сдаваться. Но не сможет этого сделать одна
- тол’ько есл’и ты со мной будешь
Луня пообещала не сдаваться. Хотя уже была готова поднять все белые флаги. Ей было страшно за леонийку, которая так смело говорила. И это могла очень плохо закончится. Луня пыталась подняться и это ей даже удалось почти. На полусогнутых локтях
- Танатос, не надо
Она не знала, что не надо. Взгляд оторвался от пола, устремившись в лиловые глаза брата. Что он сделает? Он убьет леонийку или Луню? Или будет угрожать?

Целительница попросила быть с ней. И Ширрен кивнула, чуть прикрыв глаза. Навсегда с ней, обещав защитить. Теперь же может лишь рассчитывать на удачу, которой мало в этой ситуации. Один из магов вскрикнул и начал сползать по стене, но Шири почти не обращала на того внимания, не до него сейчас. Она не наслаждалась смертью Двуногих, ей было всё равно.
И вот к ней обратился близнец её эльфийки. Кошка прищурилась, зашипев на неё снова. Она не боялась, в собственном бесстрашии ловя себя на мысли об ужасах, что могут последовать за таким поведением. Но вы когда-нибудь видели зверя, загнанного в угол? А если это дикая кошка, защищающая.. не важно что - территорию, котят. Это опасный, свирепый зверь, к которому лучше не приближаться в случае чего. Танатос, похоже, не знал этого факта. Избежав смерти сегодня, он тут же пришел встречать новую. В руке Ширрен кинжал, а он так бесстрашно идет к ней. Ах, честь и хвала герою. Все его слова не тронули леонийку, но чем больше он говорил, тем сильнее отчаяние ядом проникало в её сердце.
Орфен за спинами телохранителей полукровки с фиолетовыми глазами просто стоял, он не делал совершенно ничего, оттого короткий выдох сорвался с губ Ширрен, полагавшей, что этот союзник сможет вытащить хотя бы Луниэль. Но, похоже, он сам вышел из фавора, и вряд ли в ближайшее время будет пользоваться шаткой власти. Бойся гнева королей, но сильнее опасайся их милости. Моменты разговора проскальзывали в голове леонийки, она едва заметно дышала, не глядя в глаза Танатоса. Её эмоций он не увидит, лишь ярость в этих черных глазах, да прижатые к голове уши говорят о происходящем внутри. Не зря всё детство её воспитывали сохранять многое внутри.
Щелчок взведенного затвора револьвера заставил её снова зашипеть, причем с такой яростью, которую здесь еще никто не видел. Она была готова разорвать любого из этих существ голыми руками, лишь бы те не трогали Луниэль. Но кроме храбрости не было иной возможности сейчас помочь целительнице.
В голове продолжали вспыхивать слова синдорея во время того разговора, когда он приходил к ней. Он клялся, что такой же союзник для Луниэль, как и она. Но вместо помощи он подвел их.
- Чтобы защитить.. - тихо прошептали губы леонийки, когда она вспомнила слова Орфена. Тихий выдох был ответом её собственным мыслям.
- Ты не отпустишь её.. ты буде.. мучить её всег.. Ты обычн.. двуногая тварь. Я покля... защищать её, и спасу. От твоей жестоко.. и твоих мучений. - быстро, глотая окончания слов, произнесла Ширрен. Ей было всё равно навсегда.
Я убил её.. чтобы спасти.
Слова Орфена, его голос набатом звучал в голове Ширрен, её хвост нервно дергался. Кажется, она плакала. Луниэль - чистый свет этого мира. Она не должна жить среди этой грязи, боли, мучений. Этот мир не достоин её.
Резкий рывок вниз, заодно набрала нужный разгон для следующего действия. О ловкости и скорости леонийцев ходят слухи, и теперь все присутствующие могли видеть - это не слухи. Кинжал с легкостью вошел в плоть, так привычно уже.. Так больно.. Так страшно..
Кинжал вошел под лопатку поднимающейся на локтях Луниэль. Слезы застилали глаза. Как она осмелилась на такой поступок? Как посмела? Посмотрите, что вы наделали! Нельзя играть с верностью зверя. Еще в этом движении она отбросила метательный нож и достала какую-то склянку Орфена из сумки, её прихватила еще выходя из комнаты тогда. Содержимое склянки она быстро влила себе в пасть и проглотила едва ли не залпом. Даже если Танатос успеет выстрелить, он опоздает.. Ну разве что она не успеет проглотить. Ширрен верила в себя.
Тело наливается свинцом. Оно становится невыносимо тяжелым.
- Простите..
Конец? Прими Эйву, Единый. Прими Луниэль. Прими нас обеих..
Леонийка со стуком падает на пол рядом с целительницей. Кинжал остается в теле Луниэль, с рукояти соскальзывает рука.