- Здарова-здарова,- ответил Зефир Джейку и посмеиваясь изобразил замешательство от неудачных попыток пожать мужчине руку своей призрачной пятернёй, проваливающейся сквозь физические объекты.
Наконец фантом развёл руками "не судьба, мол"."Интересно, а если я в кого-нибудь голову засуну, то смогу увидеть внутренности?- подумал Зефир.- Надо сегодня попробовать, а то когда ещё такая возможность выпадет!"
- Вечер только начался, но учитывая столь приятную компанию, можно от него многого ожидать! Кстати, меня зовут Фридрих.
Маршал Орды думал, чем бы заняться в ожидании выступлений бардов, когда начал замечать, что с окружающими творится что-то неладное - лица у многих почему-то приобрели то ли загадочно-игривое, то ли томное выражение, гости озирались по сторонам, или начинали вести себя непринуждённо до странности.
Приподняв бровь, Фриц глянул на Элайдрин.
- Ты это тоже заметила?

Триэль не хотелось идти на сцену, она не готовила ничего пафосного, ничего особенного и необычного, ей хотелось оказаться невидимкой, или еще лучше исчезнуть во времени, раствориться и очутиться уже после того как. Единственной просьбой девушки стал приглушенный свет на сцене и маленький стульчик, расположенный чуть дальше желтоватого пятна освещения. Впрочем, это было почти, как в дома… тихий вздох она скучала по своей комнате, по своему склепу, по своим улицам, она скучала по беззаботному времени, однако сейчас ей там нечего было делать. Некогда огромное чувство породило другое не менее величественное и напыщенное, а как известно, реализовывать подобное никогда нельзя с пылу и с жару. Она подается холодной…
- Пора…- прошептав самой себе и поднявшись на сцену, семеня мелкими шажочками и не глядя в зал. Да и что она могла там увидеть? Недоумение в лучшем случае, а в худшем… Пусть это будет потом, три минуты позора, и она снова предоставлена самой себе и своим планам. Перебор струн, сдавленный кашель и стандартное- Кхммм…Кхмм…

Наивность есть во всем и в каждом,
И даже в сердце, где не будет света.
Мы ожидаем тихо и бесстрастно,
И каждый ждет удара пистолетом.

Закрывая глаза, зажмуриваясь и прогоняя от себя навязчивые воспоминания… Трудно петь об одном, а думать о другом. Еще сложнее жить в  таких же рамках и правилах.

Без веры жить, без права на ошибку,
Тая обиды и скрывая шрамы,
На выход в свет натягивать улыбку,
И затыкать внутри. Как закрывают краны…

Лицемерие и ворох масок – все что видит та, которая обязана терпеть соседство странного существа. Во только почему в ней просыпается жалость к самой себе? Разве это не самая слабая черта, на которую способен характер дроу? Она ненавидела жалость, уж лучше презрение или омерзение, но только не она…

Бесшумны тени, снова настигают
Настало время, и готовность к бою,
Они как бесы с нами поиграют,
Оставив на телах кровавые побои.

Голос стал громче и холоднее, не открывая глаз, Триэль приподняла подбородок вверх. Судьбу нужно встречать с высоко поднятой головой, тогда она становится поддаттливее. Не привыкшая сдаваться, темная ухмыльнулась.

Потянет дымом, запахом прощания,
И сотни ног, пройдутся по дорогам,
Бесцельное, предсмертное свидание,
Я промолчу и ты молчи о многом.

Последние три слова он почти прошептала, обращаясь к кому-то. Распахнув глаза, Триэль резко встала и поторопилась ускользнуть со сцены, лишая возможных доброжелателей каких бы то ни было улюлюканий.

- А в твоих глазах... - пальцы Эрдэни мягко скользили по смолистым волосам, а сам он медленно двигался к ней, уже не осторожно касаясь, а нежно обнимая за плечи.
Твои глаза как изумруды, как зеленая листва, все эти неуклюже надуманные комплименты...
Красный блеск почти полностью покинул глаза принца, и его губы тихо шепнули, - В твоих глазах небо.
Затаенная надежда и неистовое стремление разорвать оковы привычного мира и взмыть ввысь. Нарушить законы, устои, обычаи, но не ради разрушения или личной выгоды, а лишь ради пьянящего аромата свободы, когда ты подобен ветру, не ведающему границ и запретов.
- В твоих глазах мечта.
Где-то далеко, дальше, чем за океаном, возмущенно верещала мысль о грубом нарушении доброго десятка приказов и инструкций, им самим подписанных, а Эрдэни обнимал столь сильную и столь хрупкую девушку, заворожено смотря в ее глаза.
- В твоих глазах чудо.
Свобода. Величайший дар и величайшее проклятие. Незримый поводок, приковывающий его к заключенному в свою исполинскую тюрьму отцу, стремительно истончался, и медленно подавшись вперед, принц осторожно и неловко коснулся губами губ девушки.
Косой шрам на шее, огрубевшие пальцы, которые он сейчас держал в своей левой ладони, так не похожие на изнеженнее пальцы придворных красавиц, диковатая красота, доставшаяся ей от родителей... Его пленяло все, и он никак не мог оторваться от ее губ, все сильнее прижимая к себе.
- Достаточно подать сигнал и Лиану унесет нас отсюда.
Он закинул руку Тайаннэ себе за спину и вновь поцеловал полные, необыкновенно чувственные губы.
- Зачем мне все эти северные земли, мне достаточно тебя одной.
Ветер шевелил листвой, и казалось, где-то вдалеке тихо звенят хрустальные колокольчики. Однажды он уже струсил, испугался своих чувств, ждал неизвестно чего, и она исчезла в ослепительном пламене, сгорев на его глазах. Вновь ждать... вновь бояться признаться в своих чувствах и в результате потерять все? Ни за что.
- Небо будет твоим.
Лишить птицу полета, запереть в золотую клетку, да он раньше пустить себе пулю в лоб, пусть и не смертельно, но все равно неприятно. Да, она смертна, да, под охраной, за стенами Каббисианы она будет куда в большей безопасности, но разве можно сохранить мечту, засушив и поставив на полку.
- У тебя будет все небо Союза... - злополучный бокал давно укатился куда-то в сторону, да принц и забыл о глотке чая из северных трав. Его пальцы вновь коснулись волос эльфийки и он медленно повернулся, поворачивая ее вместе с собой и сверху вниз смотря в раскосые зеленые глаза.
- У тебя будет все небо Союза и я.
Где-то далеко, за стеной сладковатой пелены, затравленно метался здравый смысл, пытающийся добраться до своего внезапно ополоумевшего хозяина, а Эрдэни продолжал целовать губы, шею, и плечи Тайаннэ, сжимая в объятьях ее стройное тело.
Он взахлеб целовал губы эльфийки... Или может быть губы другой, давно потерянной, но до сих пор любимой где-то в глубине сердца. Кто знает, разве что Бог-Император, но что ему до забот и тревог своего сына.

Отредактировано Эрдэни (Вторник, 18 сентября, 2012г. 02:23:00)

До сего мгновения призрачность казалась вождю чем-то забавным, но теперь он осознал всю её никчёмность:  руками фантома не возьмёшь кого-нибудь за челюсь, и не потянешь, наслаждаясь скрипом хрящей и щёлканьем отрывающихся от костей сухожилий, не ухватишь за чуб, и не снимешь скальп с живого…
«А, впрочем, что за!.. Очевидно, листоухие подсыпали гостям в напитки конского возбудителя, чтобы устроить тут оргию! Компромат собирают, или так, без задней мысли, решили оттянуться (а ещё кто-то косо смотрит на тёмных). Так что «испытуемые» не в себе, и не ведают, что творят…»
«Вот только не надо теперь утешать себя – посмотри правде в глаза, вождь! Тебе ли не знать, что изменяющие сознания зелья не меняют сути двуногих, а лишь высвобождают их тайные желания и страсти! Скажи ещё спасибо, что на тебя эта отрава не подействовала: фантом  во власти хобгоблинской Священной Ярости выглядел бы нелепо, надо думать…»
«Ну и всё тогда!»
Вождь не собирался наблюдать мучительную сцену до конца – призрачность, по крайней мере, давала возможность удалиться по-скаутски, не привлекая лишнего внимания. Фантом ненавязчиво поплыл к сцене, которая как раз освободилась.  Ему-то может и не нужны были никакие афродизиаки, чтобы знать о своих истинных чувствах – но выразить их вождь, увы, мог только в прощальной песне.
Предыдущие исполнители для этого «клуба по интересам», были, на его вкус, или слишком тяжелы, или слишком мрачны.  Зефир решил исполнить  под настроение публики  что-нибудь лирическое, но не слишком занудное, менестрель-секс-драму, выражаясь профессиональным языком. Если это подольёт масла в огонь – так тому и быть. От судьбы не уйдёшь.
Едва собравшиеся отдохнуть зеленокожие музыканты Рорка были вынуждены сделать романтичные физиономии, и вновь взяться за инструменты. Только на этот раз нежнее (ещё нежнее!).

С первыми звуками гитар, тягучими точно тасканский мёд, и насыщенными мерными басами, пространство погрузилось в таинственный полумрак. На сцене заклубился подсвеченный зелёным туман, и медленно пополз по полу, растекаясь дальше по траве сада, окутывая ноги гостей до колен. Над поверхностью дымки заплясали блуждающие болотные огни, кружась в медленном танце.
- Песня посвящается влюблённым!
Ещё пара  мелодичных аккордов, создающих подходящую атмосферу.

Тихо на пруду раскрылись лилии,
Ведь взошла Зелёная луна,
Тем, кому от нежных чувств не спится,   
Помогает встретиться она.

Орки на бэк-вокале: «ууу-аааааааа»

До зари ещё так долго, милая!
Мы её приход не станем ждать,
Пусть Зелёная луна вскоре,
Нас соединит опять!

Орки на бэке: «м-ммммммм». Под их монотонное мычание  мелодия постепенно начинает «разгоняться», орки – обрадованно лупить по струнам гитар и коже низко ухающих там-тамов, меди звонких литавр.  Стелющийся вокруг  туман забил ключами, забурлил, точно ведьмино варево, а по периметру сцены взметнулись вверх столбы зелёного пламени.

Ночью тёплой! Детка!
Небо льёт лазурный свет, еа!
Если облака её не скроют,
Под луной преград влюблённым нет!

Под Зелёной точно нет!

Громовой финальный аккорд, и «Ау!» в качестве апофеоза.  Поющий фантом удаляется сквозь ближайшую стену.

Отредактировано Зефир (Вторник, 18 сентября, 2012г. 13:54:46)

В носу слегка засвербило. Дампир не выдержал и, галантно отвернувшись мощно чихнул. Однако Джейк продолжал ощущать странный запах, который быстро угасал. Сразу стало понятно, что дело здесь нечисто, ибо на благовоние или чьи-то духи этот аромат ну никак не тянет. Подтверждение этих мыслей нашло отражение в поведении окружающих. На секунду обоняния дампира коснулся запах крови, до невероятного знакомый, но Вархайту пришлось бы все бросить и сконцентрироваться на поиске, чтобы выяснить личность, да и не столь это важно, тут много известных ему, а покидать тех, к кому сам только что подошел, как-то неловко. Что же касается, выше упомянутых окружающих, то добрая их половина начала вести себя странно. Ну как странно, может конечно подобное и входит в традиции эльфийских празднеств, но почему тогда не все поголовно? Джейк начал чувствовать себя совершенно неподготовленным к празднику.
А вот творческие выкидыши Орды его ничуть не удивили, сращу видно влияние просвещенного руководства. Зато орки задали четкий тон к последующим выступлениям, даже духа понесло в поэтический разнос. В прочем у него была тематика поприятнее, чем у его зеленокожих предшественников. Когда было выступление еще одной... неизвестной? Все же да, в прочем любопытство не сыграло свою роль. Возможно когда-нибудь Вархайт даже и поинтересуется - что же она здесь такого нашла?
И все же самое интересное, как всегда, ожидало его в лице не в меру энергичной представительницы дома Гроуз.
- Чур, на брудершафт!
На прошлом балу Джейк чувствовал себя как на раскаленной сковороде и ввести его в замешательство было очень просто. Сейчас ему было как-то полегче, но Элайдрин явно решила повторить предыдущий успех, перейдя к не в меру активным действиям. В ее не в меру соблазнительном выражении лица Вархайт сперва почему-то увидел хмурую мину Дориана, с которой он наверняка бы лицезрел то, что сейчас происходит, но, слава Единому, это было только сиюминутное наваждение. Брудершафт пташки был несколько нетрадиционным, но дом Гроуз всегда отличался своими обособленными порядками. Целовать Элайдрин... не сказать, что Джейку казалось это немыслимым, но он такого не планировал. Но почему бы нет? Привлекательная девушка, к тому же это только тост. Вархайт не стал колебаться, но стоило ему только наклонить голову к пташке, как она тут же оперилась и улетела к сцене.
Ну что ж... значит не судьба. Если честно, до этого момента ему казалось, что ее действия немного необычны для нее же самой. Но когда до его ушей донеслись лозунги ее песни, то Джейк даже слегка улыбнулся краем губы - Элайдрин, такая Элайдрин, даже одурманенная. Еще раз глянув на мадемуазель Гроуз, Вархайт поднял бокал, поддерживая ее, наверное, уже забытый ею самой тост и осушил бокал.

Лиарра заметно нервничала. Она была впервые на мероприятии такого размаха - столь торжественном и пафосном. Его устраивал сам король эльфов Морнемир Альмендир Шеаддаль в честь возвращения своей дочери Энид после долгого отсутствия. Принцесса Альтанара приехала позже своей матери: списав всё на "легкое недомогание" и пообещав прибыть потом, девушка воспользовалась временем, чтобы провести очередной урок с мастером над оружием в отсутствие королевы. Это было достаточно щадящее занятие, чтобы на теле Лиарры перед балом не осталось ни единого синяка. Это очень мотивировало юную девушку и дало хорошие результаты - мастер остался очень доволен, одарив свою ученицу похвалами. Конечно же, очень много времени заняли сборы и прежде всего - этот извечный женский вопрос: "Что надеть?" Лиаррой было избрано красивое воздушное ярусное из легких тканей платье глубокого благородного красного цвета, украшенное золотистым кружевом и вышивками причудливых орнаментов золотыми нитками. На платье в области декольте была прикреплена алая роза. На тоненьких ручках принцессы красовались кружевные коротенькие перчатки в тон одеянию. Тонкие ножки украшали изящные красненькие туфельки с золотистыми бантиками на них. Часть волос принцессы была забрана, но в общем и целом медовые локоны, аккуратно уложенные струились по открытым плечам девушки.
Первое, что поразило принцессу по прибытию - так это сам замок. Огромное величественное строение из камня цвета слоновой кости вызывали восторг и трепет. Внутри всё было обставлено очень роскошно и богато - картины, статуи, скульптуры, розетки... Все восхищало изумрудный глаз принцессы. Она уже посетила свои покои на третьем этаже и, оставив там слуг с вещами, сама же направилась к парадному залу - вниз, на второй этаж. Принцесса теребила в руках веер и боролась с непреодолимым желанием погрызть ногти прямо сквозь тоненькие ажурные перчатки - это была дурацкая привычка девушки, когда она нервничала. И вот уже перед ней двери парадного зала. Пока она шла, на пути ей встретились и снующие слуги, и приглашенные гости, а из зала уже доносились звуки музыки и рокот голосов. Вот перед ней услужливо открыли дверь и, Лиарра Сандорфайт явила себя взорам гостей. Она шла медлительно и грациозно, держа идеальную осанку(да и ссутулиться не позволял корсет, стягивающий и без того осиную талию девушки), на миловидном личике застыла вежливая полуулыбка, большие изумрудные глаза цепко рассматривали и гостей, и прекрасное убранство зала - чего стоили свисающие с потолка живые цветы глицинии. Большое количество высокопоставленных особ, перешептывающихся при виде неё, несущей себя в эту чудесную атмосферу. Шаг. Еще шаг. Еще один. Принцесса остановилась у стола, обмахиваясь веером от прилива чувств и впечатлений. Где-то дальше, со сцены лились звучные песни - там происходило соревнование менестрелей. Люди, эльфы, и прочие существа в зале вели себя, как подметила Лиарра, слегка странновато. То и дело можно было заметить блестящие любовью глаза, томные взгляды, будто бы невзначай оброненные жесты и слова в сторону противоположного пола. Но, девушка не стала уделять этому большое внимание, выискивая блестящими глазами королеву Лорею среди гостей.

Так нельзя. Ну что ж, будет по-другому. Горящие небеса, ветер, несущий пепел лицо, и война до полного уничтожения. Пусть так.
Пальцы принца сжали плечи эльфийки, рванули вниз... и разжались прежде, чем затрещало платье. Не ярость, а боль исказила лицо принца, и он медленно упал на колени, уткнувшись лицом в живот девушки.
- Пусть так.
Далеко за океаном Отец почувствовал, как слабеют нити, и, ударив в стены своею тюрьмы, все-таки вновь дотянулся до готового взбеситься принца.
- Я не должен был этого говорить... пусть и хотел, но не должен был.
С трудом, неожиданно поняв, как дрожит все тело, Эрдэни перевел дух и, наконец, осознал, что произошло. Это уже нельзя было списать на усталость или желание выговориться, да и настолько страстных признаний в любви за ним отродясь не водилось.
- Я был готов... - пальцы медленно разгладили платье на плечах эльфийки. Да, она не наивная девочка, которую можно безнаказанно зажать в углу, но он действительно был готов на все, бросить на карту экипаж висящего в небе крейсера, внешнюю политику союза, сам союз ради мести за ладонь, упирающуюся в грудь и сказанные шепотом два слова.
- В этом чае, - он повернулся и попытался увидеть злополучную посуду, которая давно упала вниз, прокатившись сквозь решетку, - Определенно что-то было. Сначала дарующее свободу, а потом отбирающее рассудок.
И это было либо в травяном чае, который он сварил из собранных Тайаннэ веточек, либо на стенках бокала, который он взял с подноса официанта. И если первое могло быть просто несчастной случайностью, то второе явно было последствием заранее спланированной акцией, направленной против...
Каждый миг вспыхивающие красным глаза принца встретились с зелеными глазами эльфийки, и его губы тихо шепнули.
- Армия Альтанара, не так ли?
Точно не Сильмерион, где на нее смотрят сверху вниз, весьма сомнительно, что Джер, впрочем как и остальные государства, так что озвученный вариант был самым вероятным.
- Что будет, если королева хлебнет той же дряни, что и я? Или это сделает кто-то из ее окружения?
Сначала влюбленные взгляды, потом внезапные, нарушающие все нормы приличия признания, а потом меч в сердце жестокосердной красавицы, что не ответила взаимностью на столь пылкую страсть.
До чего элегантно спланированная акция. Яд наверняка очень трудно обнаружить, да и в случае чего виноватыми окажутся устроители бала, а не неизвестный кукловод.
Пальцы нащупали во внутреннем кармане небольшой жезл, и, вытянув руку сквозь решетку, Эрдэни направил его в сторону «Лиары».
Над всем Элиораном безоблачное небо, - просигналили алые вспышки стандартным кодом союза, а через несколько мгновений с крейсера промигали в ответ, сообщая, что приказ получен, и экипаж готов к началу операции «Сколопендра».
- Найди Лорею. Не знаю как с твоими полномочиями в армии Альтанара, но в случае чего разрешаю временно реквизировать любой из моих транспортников для эвакуации.
Подхватив плащ, он накинул его на свои плечи, собираясь появится в зале при полном параде, а после будто из воздуха вытащил небольшую, тускло мерцающую алую розу и украсил ею волосы девушки.
- Временные полномочия полевого агента.
Страстные поцелуи не повод передавать в распоряжение возможного противника технику последнего поколения, но воздушный транспорт до Илсэ, или хотя бы до ближайшей крупной крепости Альтанара будет.
- А если все в порядке, и это я не те травки сварил - оставь цветок в волосах, тебе идет.
Пальцы неловко еще раз коснулись черных волос. Зеленое и красное яростно сцепились в глазах принца, стремительно меняясь местами и, наконец, он тяжело, через силу, выдавил, - Пойдем.
Шагнем в переплетение ветвей, выйдем в коридор, и, добравшись до лестницы, медленно спустимся в зал, безуспешно пытаясь забыть все сказанное и все произошедшее тут.
- Мне не жаль...

Отредактировано Эрдэни (Четверг, 20 сентября, 2012г. 23:04:54)

- Да! Меня беспокоит то, что в саду стоит целый фонтан с вином, а никакой посуды, Хаккар побери, нету! – то ли в шутку, то ли серьезно ответил Асфалот и сел на обсидиановый ободок фонтана.
- Не то настроение, чтобы говорить? – хмыкнул Халдор. – Если понадоблюсь, я в замке.
Эльф кивнул и, поманив Живчика, двинулся по садовой дорожке. Следом, обнюхивая кусты и внимательно разглядывая гостей, припустил волк. Солнце лениво уплывало за горизонт, раскрашивая день в вечерние персиковые краски. Капитан золотых плащей плотнее закутался в парчовый плащ, но сквозняки то и дело находили лазейку, сводя на нет все его усилия.
Наследник дома Элладар устроился на скамейке возле арочного входа, вслушиваясь в праздничный гул. Гости без суеты выбирали компанию по интересам, постепенно разбредались по залу, а вскоре грянула музыка, и вдохновенные пары закружились в танце. Внимание многих привлекли Рорк-гхор и Элайдрин Гроуз. Принц Эрдэни уединился с наемницей Тайаннэ, и капитан Золотых плащей указал на них кивком. Трое стражников, старясь не выдавать себя, отправились следом.
«Мне абсолютно все равно, что между ними, но если принц даст мне повод его подозревать… Впрочем, я и так уже ищу подвох там, где его нет».
Эльф потер переносицу пальцем и потеребил за шею Живчика. Довольный волк высунул язык и положил голову Халдору на колени.
«Сказать наверняка, кто заслуживает доверия, пока нереально. Потому нам остается смотреть и строить догадки».
- Дорогие гости! Еще раз приветствую вас от имени всего Сильмериона! – мягкий голос, казалось, раздался у самого уха, и эльф недоуменно обернулся. – Дамы и господа!... Турнир менестрелей…
- Интересно, - сказал Халдор волку. – Вспомним былые времена? Я, кажется, неплохо играл на флейте… Пойдем подготовимся, у меня есть отличная песня, которой я научился у одного менестреля. Я тогда еще жил у деда, ты ее не знаешь…

***

Невидимые занавеси окрасились в изумрудно-салатовые цвета, а зал наполнился мягкой, печальной мелодией. Звуки переливались в такт малахитовым волнам на полу и сцене, а музыка сокрытого исполнителя продолжала бережно прикасаться к сердцам слушателей.
Одетый в золотистый плащ из парчи, Халдор поднял полог и нырнул в зал. В руках он держал флейту, бегая по хрупкому инструменту тонкими пальцами, а глаза держал закрытыми. Казалось, ему нет ни малейшего дела до зрителей, и эльф играет, полностью отдавшись воле трепетной, протяжной музыки. Наконец, капитан стражи прервался и опустил руки.
Я был тогда так молод. А, может, слишком стар.
То был судьбы подарок. Или судьбы удар?
С тоскою вспоминаю, и пустота в груди...
Пылает сердце, тает. Лети, печаль, лети.
С тоскою вспоминаю, и пустота в груди...
Пылает сердце, тает. Лети, печаль, лети.
Эльф умолк, издав пару трелей на флейте, и продолжил.
Я снова вижу небо. Лазурно и светло.
Я так беспечен не был, уже, поди, давно.
Не знал я слов печали. Унынья и тоски.
Мы в детстве все мечтали. Из сказки те деньки.
Мы в детстве все мечтали... Из сказки те деньки...
Ромашковое поле, где я, невинный, рос,
Изнеженная воля кристальных юных грез.
Я был ребенком света, а ты - дитем зари.
То боги заключили любовное пари.
Халдор на мгновение прервался, но сразу же возобновил пение, тщательно растягивая слова.
Нас с тобою не было и не-е-ет,
Юности нар-рушенный обе-е-ет.
Пусть боги проклинают наш союз, -
Он для меня ценнее сотни муз!
Пусть боги проклинают наш союз, -
Он для меня ценнее сотни муз!
Наследник дома Элладар вернулся к флейте, выводя грустный мотив, и медленно продвигался по сцене, приближаясь к зрителям. Когда он продолжил петь, голос зазвучал громче прежнего, будто бы эльф старался что-то донести до слушателей. Это была не просто его песня, его мелодия. Это была его история…
Глаза твои смеялись, сверкая первым днем,
А мысли всё метались, с мальчишеским огнем
Я подошел серьезный, с ромашкою в руке,
И грянул час наш звездный, что с пчелкой на цветке.
И грянул час наш звездный, что с пчелкой на цветке...
И пусть все мимолетно, но тех счастливых лет,
Завернутых в полотна, уже давно как нет..
Я был с тобою счастлив. Была ли ты со мной?
Ушло все в одночасье, с разбитою душой.
И вновь, после короткой паузы, зазвучал припев, сильнее и требовательней, чем раньше.
Нас с тобою не было и не-е-ет,
Юности нар-рушенный обе-е-ет.
Пусть боги проклинают наш союз, -
Он для меня ценнее сотни муз!
Пусть боги проклинают наш союз, -
Он для меня ценнее сотни муз!
Халдор стоял на самом краю сцены. Он вглядывался в лица гостей, пытаясь найти поддержку. У одних такая имелась, другие оставались глухи, и эльф, словно бы в отчаянии, повернулся и направился в сторону, не забывая подносить к губам флейту. Ласковая мелодия продолжала наполнять зал, а полотно за спиной окрасилось в грубые, грязно-малахитовые оттенки.
Молил я Сильветтару, но та была глуха
К сердечному пожару и к сладости стиха.
Что для нее разлука? Что для нее любовь?
Бессмысленные звуки, что шепчут вновь и вновь.
Бессмысленные звуки, что шепчут вновь и вновь...
Ах! Как же так случилось? Зачем мы разошлись?
Как два ручья не слились в единственный пролив?
И что ж это за сила, что врозь их увела,
И слова не спросила, песком лишь замела?
И слова не спросила...песком лишь замела...
В последний припев эльф вложил всего себя, все те умения и голос, которыми обладал, глаза сверкали, блестя отражением магических огней. Жилки на горле напряглись от усилий, которые вкладывал Халдор. Он надеялся задеть хоть какие-то струны в сердцах зрителя. И, видимо, не напрасно: кое-кто из эльфийской знати уже подпевал нехитрым словам.
Нас с тобою не было и не-е-ет,
Юности нар-рушенный обе-е-ет.
Пусть боги проклинают наш союз, -
Он для меня ценнее сотни муз!
Пусть боги проклинают наш союз, -
Он для меня ценнее сотни муз!
Капитан Золотых плащей еще некоторое время играл на флейте, подводя черту выступлению. Музыка становилась все тише, все слабее, занавес постепенно темнел, пока не стал черным.
Пусть боги проклинают наш союз!..
Он для меня ценнее сотни муз!
Халдор улыбнулся и поклонился зрителям по пояс.
- Спасибо вам! Я бы хотел посвятить эту песню всем тем, кто любил и тем, кто любит. Любовь – высшее благо, и только нам решать, как им распорядиться.
Эльф еще некоторое время кланялся, после чего, махнув на прощание, скрылся за черной занавеской.

Отредактировано Халдор (Воскресенье, 21 октября, 2012г. 17:44:42)

- Не убьет - отмахнулся Джейк от слов Элайдрин, хватая слету новый бокал с разноса у очередного худосочного эльфа - Он и сам по молодости... ну, всякое любил, а что драки, так они же в рамках фестиваля, скажешь, что вникала в традиции эльфийских празднеств, дабы дипломатические связи наладить.
Вархайту почему-то казалось, что собеседница его участию особо не обрадуется и что видала она его советы где-то за оградой эльфийского курятника. Впрочем, он вообще мало понимал ее в данный момент, он и удивительно, сочетание женщины, женщины под любовными веществами и женщины Элайдрин - полная неподвластность столь примитивному мышлению, коим наделен Вархайт, в прочем ему это ничем особенным не грозит. Да и не враг она ему, кстати говоря, чтобы угрожать. Просто вредная, зато вроде счастливая. Приятно, что кто-то может радоваться таким мелочам, Джейк бы наверное очень ворчал на себя и окружающих, хотя и представить себя в таком состоянии наверное уже и не сможет. Но ведь случается такое с людьми, и даже по собственной воле.
На слова о своих недостатках, дампир почесал затылок, подумал, но сказать ему было нечего, точнее есть чего, даже много чего, но такие вещи не для ушей Элайдрин, да и не поверит. В прочем насчет скучного, серьезного и буки он был вполне согласен, ему об этом часто говорят. Разве что прятаться за маской озабоченного предводителя было бы трудно, ты либо озабочен, либо не очень. У Джейка есть дела. Они у всех есть. И у Элайдрин в том числе. Ими надо заниматься, тут уж ничего не попишешь. Было забавно наблюдать за этой вздорной девицей. Ей ведь уже далеко не один десяток лет, а она все так же строптива и капризна. Эдакая королева в миниатюре.
- Я мог бы напиться, но ничего нового ты обо мне не узнаешь, увы - Вархайт вздохнул, можно бы даже подумать, что он огорчился, если при этом не считать его бесчувственным истуканом, хотя... ведь наверное так оно и есть - Прости, мне не хотелось приходить сюда, думаю, тебе стоит найти Рорка, с ним куда веселее.
Покосившись на открытые створки балкона, дампир подумал, что там ему наверняка будет лучше. Не на балконе - за пределами этого места. Чертов Кристиан...