Когда Лиарра поставила пустой стакан на стол - она увидела в дверях свою мать. Личико принцессы было донельзя обиженным, а губки предательски подрагивали. Королева жестом велела закрыть за собой дверь и прошла в комнату. Взгляд её был жёстким и твердым, а лицо безэмоциональным, сама же Лорея держалась как всегда гордо, властно и с достоинством. В другой раз Лиарра бы в полной мере восхитилась этим, но сейчас её переполняла жгучая обида. Принцесса заставила себя сделать учтивый реверанс в знак приветствия и еле сдерживалась, чтобы не открыть рот и не высказать в лицо своей матери всё, что думает. Конечно, позже придет стыд за свои слова, придется извиняться и мать простит...но лучше этого и вовсе не допускать.
А посему за принцессу говорили глаза, вперившиеся в два ее более ярких изумруда королевы Альтанара. В них застыл и немой вопрос "Зачем?", и обида, и образ принцессы, кричащей "Не справедливо!", а размешано это было всё маленькой порцией злобы, от которой Лиарра старалась избавляться. Нельзя злиться на свою мать. Нельзя, -твердила себе почти послушная дочь. Она слушала Лорею и не верила своим ушам... На каждую её фразу девушке хотелось говорить "Я знаю." И это действительно было так. В её лаборатории столько книг! В Гильдии столько алхимиков! Да и она сама обладает столькими знаниями, полученными за годы штудирования алхимических книг, рукописей и свертков! И принцесса не выдержала, наплевав на все правила приличия и хорошего тона, еще больше нахмурив бровки и махнув рукой:
-Была бы ты внимательнее ко мне, то знала бы, что я знаю иногда и побольше, чем королевские алхимики! - выпалила она надрывным голосом, а слезы всё же предательски брызнули из её глаз. Принцесса отвернулась, зажимая руками глаза и размазывая соленую воду по лицу, злясь на себя за то, что имела слабость разреветься перед матерью. Лиарра закусила губу, вновь повернулась к матери и бесцветным голосом произнесла:
-Прошу прощения, Ваше Ве... - но она не договорила. Случилось то, чего она никак не могла ожидать - королева заключила её в свои теплые материнские объятия, лила не менее теплым голосом похвалы и ласковые слова. В этот момент все обиды и вся злость куда-то испарились, словно капля воды с раскаленного камня. Всё плохое улетучилось, уступив место расцветающему на солнце в душе принцессы большому пышному пиону. Лиарра вздохнула и обняла мать со всей нежностью и любовью, прикрыв глаз, а королева шептала ей на ушко слова, от который Лиарра невольно улыбнулась и хихикнула. В этот момент ей не нужно было ничего - у неё было все что нужно. Любящая мать рядом.

Отредактировано Лиарра Сандорфайт (Воскресенье, 30 сентября, 2012г. 23:18:47)

Она почти сразу, как смогла подобраться к королеве, сбавила шаг, заметив неподалеку знакомое лицо кого-то из гвардии. Заметила, как глаза парня тоже чуть расширились в узнавании и тут же его взгляд перескочил куда-то за спину эльфийки. Туда, где подходила к хрупкой балюстраде стальная громада крейсера… Девушка как-то совершенно механически отмечала, что маневры воздушного судна не походят на боевой разворот, прикидывала пропускную способность открывшейся рампы… эйфорию принцессы, на которую и внимания особого не обратила – угрозы жизни Лиарры ее поведение не несло, остальное – не забота Тайаннэ.
Ну, вот и все. Вот и кончился нелепый фарс с отравленным вином, который еще выльется в череду пикантных скандалов и слухов в великосветских салонах сразу нескольких государств Энирина. Под бравурный, громыхающий марш и незатейливую сельскую песенку.  Две державы взаимно, почти официально и на высочайшем уровне обозначили позиции относительно друг друга.
Ну, вот и все. И в отдельно взятой разведчице тоже надобность отпала. Да и, по чести сказать, и не было ее, надобности-то. Можно и дальше пытаться неумело изображать из себя нежную, хрупкую, наивную девочку… Играть в ту себя, которой могла бы стать, останься жива мама...
Играть?
Эльфийка подхватила с ближайшего подноса высокий бокал с чем-то кроваво-алым… Интересно, а здесь зелье есть? Выпить, забыть все. Вообще все. Перестать думать, избавиться от старательно замаскированной с того самого момента, как ступила на эту землю, давящей ядовитой тяжести в груди…
На миг в зеленых глазах полыхнула холодная злость. К Хаккару! Всех! Катятся пусть. Горят в синем пламени за то, что заставили опуститься до жалости к себе.
Ох, будь сейчас под ногами холодная каменная кладка, и ни в чем не повинный бокал разлетелся бы острой хрустальной крошкой. Но гости эльфийских владык попирали в танце мягкий травяной ковер – какое удовольствие об травку посуду бить? Да никакого. Так что бокал эльфийка вручила. Кому-то. На лицо внимания не обратила, ибо уже шагала скорым шагом в сторону сада. Подальше от толпы.

Голос Дориана, прозвучавший совсем рядом, вырвал девушку из мрачной задумчивости. Она пару секунд непонимающе на него смотрела, потом, словно очнувшись, кивнула согласно:
- Да, давайте возвращаться домой, - на лице алхимика читалось некоторое смущение, и эльфийка заставила себя вымученно улыбнуться в ответ. – Спасибо, что не забыли.
Вспыхнувшая в зале злость сейчас уходила, оставляя лишь чувство душевной усталости.
Пташка, оказывается, тоже натворила то-то. Что ж, им и в самом деле лучше будет уйти. Гроузы официальную часть празднования присутствовали, формальности соблюдены, а ей еще раньше стоило включить голову и не лезть в осиное гнездо без особой надобности. Нет, здесь все красиво, торжественно и замечательно, только – не для нее. И не столько дело в нечистоте крови, сколько в ее собственном восприятии. Оттого и ничего путного из этой затеи с балом у нее не вышло. Чужой этот мир и она ему чужая. А раз так – нужно возвращаться домой.
А здесь, возле фонтана определенно что-то произошло… нехорошее. Бросилось в глаза выражение лица находящейся здесь леди Гроуз, обилие стражи… Тот Илсинский доктор, с которым Тайя познакомилась в начале праздника… Больше всего напрягали, естественно, бравы молодцы в парчовых плащах, однако бойцы вроде бы вели себя пока что корректно и никому руки заламывать не спешили. Но Дориан прав – не нужно провоцировать эльфов в их же доме. У них тоже терпение не безгранично.
- Противоядие? – Тайаннэ подняла взгляд на алхимика. Усмехнулась горько, покачав отрицательно головой.  – Дориан, а я не пила зелья. Мне собственной дурости за глаза хватило. А это, увы, не лечится.

Элайдрин Гроуз молча слушала доктора. Его слова, казалось, не касались ее - леди блуждала взглядом по окрестностям, никак не выдавая собственных эмоций. Наконец, когда доктор соизволил закончить свою тираду, она улыбнулась - собрав все силы, собрав волю в кулак. Улыбнулась почти нежно, как улыбаются детям или сумасшедшим.
- Я пытаюсь понять, доктор Кале, как можно пасть низко. Но, видимо, мне этого так и не понять... Это дано не каждому... А учиться этому у вас я не хочу.
Она встала со скамейки, отряхнула с платья невидимые пылинки, после чего вновь обратилась к доктору.
- Я не требую души, всецелого внимания и всех прочих вещей, которые вы перечислили.. я просто хочу видеть мужчин - мужчинами, а не сопляками. Мне не нравятся те, кто слабее меня духом, телом и умом. Видимо, в наш сумасшедший век, найти такого - очень сложно... Можете считать это самомнением завышенным, ваше право. Но я искала, ищу и буду искать того единственного, ради которого стоило бы жить.. А вы.. вы можете питаться объедками с чужого стола, раз вас это не коробит.
Еще раз улыбнувшись, леди присела в реверансе, чуть склонила голову, а после, развернувшись, пошла навстречу появившимся неподалеку Дориану и Тайе. На душе стало немного легче. Угар от зелья проходил, и поводов для горести становилось с каждой секундой все меньше. Сейчас, вспоминая свои пылкие речи в адрес Джейка, Пташке становилось неловко, стыдно и... смешно. А он, он! Нет, ну красавец, ничего не скажешь, таких гадостей наговорил, от которых отмываться будет еще долго...
Ой, в хаккарову глотку всех этих двуногих. Пусть что хотят, то и делают.
- Домой? Хочу домой! Домой хочу... мне надоели сладкие эльфы, они дружат с нашими врагами... Мне надоели притворные улыбки и медовые речи, которые прожигают, как кислота в моей лаборатории... я хочу искренности.. я хочу нормальных друзей... Эх, Тайка... знала бы ты.. какая ты замечательная!
Чмокнув подругу в щеку, Пташка рассмеялась и, чтобы не обидно было дяде, чмокнула в щечку и его, а после попыталась обнять обоих.
- Все! Домой! В небо!
А эти букашки пусть дальше играют в свои игры здесь, на земле...

Отредактировано Элайдрин Гроуз (Вторник, 16 октября, 2012г. 20:33:40)

За два дня до вероломного нападения Орды
Хлопья снега засыпали сад.
В это пасмурное утро у капитана выдалась свободная минутка, которую он поспешил провести на свежем воздухе. Накинув белячий полушубок, Халдор спустился вниз. Ступеньки сонно поскрипывали под тяжелыми башмаками, выделанными лисьим мехом, а резные дверцы нехотя проворачивались на петлях. Усталые караульные переминались с ноги на ногу, ожидая пока их сменят после бессонной ночи.
Сад встретил эльфа мраморным великолепием. Бесформенные груды снега и льда отвоевали себе место даже в этом царстве вечной зелени: статуя древнего воина обросла сосульками и по щиколотки утонула в белом мессиве. Через плотные завали трудолюбивая местная обслуга уже проложила тоненькие ненадежные тропки, которые юркими змейками вились от одной скамейки к другой. Халдор выбрал ближайшую и довольно сощурился на мягком утреннем солнце. Наступила зима.
Не так давно глава Дома в спешке покинул замок, ничего толком не объяснив, и теперь все просто напросто ожидали возвращения Морнэмира, позволив себе чуток ленности. Единственным, кто докучал последний месяц капитану,был Ливейт Анадаль. Главнокомандующий, доселе даже не замечавший наследника Дома Элладар, углядел в перемещениях орочьего воинства настоящую угрозу, и спешно устроил военные учения вблизи Элиорана. В качестве повода Ливейт выбрал Золотых Плащей, и Халдору приходилось периодически ездить с Селивером и малым сопровождением в столицу, чтобы по приказу главнокомандующего показывать бывалым воякам секреты несения караула. Сомнительное действо перемежалось тем, что Ливейт выгонял всех в близлежащие леса, где до седьмого пота отрабатывал партизанские маневры.
Каждую неделю капитану приходило письмо с драконом на восковой печати. В тот же день приходилось, бросая все дела, садиться на коней. Селивер, по сложившейся традиции отвечавший за почту Халдора, с полминуты сверлил ледяным взглядом, как бастард читает сообщение от Ливейта, и, ворча, уходил выбирать стражников в сопровождение. У наследника Дома Элладар на лице обычно играла улыбка, когда перед ним маячила спина удаляющегося Селивера, а ветер доносил обрывки весьма нелестных фраз в адрес главнокомандующего. 
Вот и в этот раз, едва стоило эльфу прикрыть глаза, как солнце заслонила чья-то тень. Не раскрывая век, Халдор узнал того единственного, кто имел наглость так бесцеремонно заявлять о своем присутствии.
- Что у тебя, Селивер?
После затянувшейся паузы капитану всё же пришлось взглянуть на друга. Тот с невозмутимым видом протягивал конверт, на сургучовой печати которого красовался знакомый дракон.
- Я пошел собираться, - буркнул стражник.
Халдор согласно замычал и отковырнул воск. Чуть повременив, чтобы свыкнуться с мыслью о закончившемся отдыхе, он принялся за чтение. С первых же строк стало ясно, что ситуация приняла совершенно иной оборот.
"Немедленно собирай всех, кого можешь, и выдвигайся к Элиорану. Орки, как я и говорил, нарушили слово и двинулись к границе. Постарайся прийти быстрее.
Как прибудешь в лагерь, найди Берианда Гилаэра, он скажет, что делать. Я пока занят сбором войск, так что он будет говорить от моего имени. До скорой встречи".
Бастард тряхнул головой и перечитал еще раз. Ошибки не было.
Не думал, что они действительно нарушат слово.. Старик-то оказался кругом прав!
Эльф смял листок, который оказался немилосердно втиснут в боковой карман, и припустил по скользкой дорожке.
>>>Окрестности Элиорана. Полевой лагерь

Отредактировано Халдор (Понедельник, 4 марта, 2013г. 13:17:33)