Можно было бы попробовать несколько раз хорошенько треснуть по столу, чтоб заглушить всех горлопанов, раскинуть руки, произнести примирительную речь, предложить всем выпить за счёт предпочитающего тишину гостя вольного города... "Но, сдаётся мне, так я лишь привлеку к себе лишнее внимание, и..."
Нет, пожалуй, всё таки нельзя было. Прервав размышления, альтанарец отшатнулся назад, чтобы ему не отдавил ноги детина, вскочивший из-за ближайшего стола, и тут обнаружил, что до троих компаньонов уже несколько далековато, а меж тем за считанные секунды главный зал наполнился уймой субъектов, которым наверняка совершенно безразлично мнение четверых пришельцев относительно всего происходящего. Вот тот самый детина, ротозей эдакий, рухнул на пол, а сподвижник Бороды, приласкавший его топориком, тут же обратил внимание на другой очень удобный объект для приложения силушки богатырской.
- Auxilium de incorporea! - едва успел выкрикнуть объект, надеясь, что бандит не привык выслушивать магические формулы из уст людей, не носящих мантий и остроконечных шляп, и не обратит на восклицание особого внимания.
Правда, он всё же невольно распылил сие внимание, когда топор вместо того, чтобы просто перерубить трость, оказался оттеснён ею в сторону и, разумеется, не добрался до плоти. Однако время на то, чтобы сделать выводы, у него не оказалось: совсем рядом раздался грозный рёв и наёмник тут же отвлёкся на рослого мужика в куртке с заклёпками и внушительным перначом в руках. Топор вонзился в руку... И свободно прошёл сквозь рукав, вызвав тем самым распад поддерживавшей иллюзию решётки - не самой лучшей, надо сказать, но наскоро больше не сделаешь, да и со своей задачей она справилась. Через секунду нолдалировая палка врезалась в висок бандита и тот молча, хоть и не беззвучно, рухнул на вовремя подвернувшийся стол.
"Будет с меня трактирных подвигов на сегодня", - заключил Франк, быстро убираясь в сторону от дерущихся. Позвать бы стражу... Хотя, впрочем, можно закончить весь этот балаган и иным образом. Подвесив трость на сгиб локтя, он наугад вытащил одну карту из опущенной в карман колоды - десятку треф - и быстро начал вырисовывать между чёрными крестами новые символы. Тело - в первую очередь, это основа, ибо прежде, чем отправлять заклинание в путь, следует выбрать цель пути. Движение - во вторую, ибо выбор направленности воздействия очевидно не менее важен выбора цели. И затем Контроль в дополнение к первому символу и Вред - ко второму, чтобы вполне однозначно определить воспроизводимую формулу.
Когда Колхаун подвёл черту под "фразой" и поднял глаза на сражающихся, "Антуан" при активной помощи сочувствующих (и особенно того сочувствующего, что всю кашу и заварил) и без помощи неспешной рунной магии бородача таки потеснил до того, что тот отступил к выходу. "Нет, приятель, придётся тебе задержаться... Зря я, что ли, всё это рисовал?" Неотрывно следя за целью, маг провёл ладонью по карте, активируя нанесённые символы, как вдруг любитель увесистого жребия ускользнул от последнего удара и быстренько ретировался с поля боя.
"Бездна!"
Старательно лавируя между лежащими и валяющимся, метис бегом добрался до двери с картой в одной руке и тростью в другой, выскочил на улицу через распахнутую дверь и призвал на помощь всю свою наблюдательность, дабы узреть беглеца, который явно не мог ещё уйти слишком далеко.

Воспроизвожу заклинание "Вросшие ноги" с помощью символов Тело, Движение, Контроль и Вред.

Отредактировано Фредерик (Воскресенье, 4 января, 2015г. 17:17:59)

Вот так всегда, только наклёвывается толковый план мести - тут же его разрушает какой-то франт, решивший, видимо, повыделываться перед своей мазелью. И ведь не то чтобы мазель того стоила, скорее всего в товарище взыграло спиртное... или похоть. А может и всё вместе. И как бы ни было на самом деле - ныне дела обстояли весьма худо: того и гляди начнётся поножовщина, помечивщина или, что ещё хуже, потопоровщина. Ни в одном из этих мероприятий дроу принимать участие не хотел, оттого и ретировался, едва успел появиться запашок грядущей заварухи. Эдакая смесь пота и злобы. Злоба не пахнет, говорите? Чушь - её противные миазмы схожи с вонью от грязных носков с примесью благоухания сырой земли. Впрочем, Дорри, как порядочный дроу, нюхает эту сырую землю уже не первую сотню лет и потому всюду улавливает нотки её благословенного аромата.
Но, пожалуй, нам стоит вернуться к отступлению: как же оно выглядело? Довольно забавно. Темноухий осторожно глядел на перепалку сорвиголов и при этом умудрялся задом, шажок за шажком, отходить к стене. Когда в ход пошли не только угрозы, но и их осуществление, следить за этим уже не имело смысла, засим все силы дроу направил на улепётывание, и, пригнувшись, побежал в сторону ближайшей двери. Нет, не к выходу: там был самый эпицентр заварухи, там, можно сказать, находился лагерь "армии Бандюганов". Бежать к "Содружеству Постояльцев" тоже не хотелось, потому как один только Хаккар знает, примут ли они добропорядочного тёмного эльфа за того, кем он хоть и не является, но хочет казаться. Спасительная Дверь была сейчас в глазах Дорри символом безопасности, барьером, который оградит его от царящего вокруг хаоса. И добраться до неё нужно было как можно быстрее. Эта мысль усиливалась пропорционально нарастающему гулу, а затем и вовсе была возведена в абсолют, когда мимо эльфа пролетела табуретка, пущенная каким-то особо метким Хаккарёнышем. В считанные мгновения, презрев скрытность и осторожность, дроу достиг своей заветной цели, и, будь благословенна уготованная самим Скорпионом судьба, беспрепятственно попал внутрь! Подперев собой эти импровизированные врата в бездну, Дорринэль слегка отдышался, благо, затхлым подвальным запахом дышать было на удивление легко. Не то что этот свежий наземный ветерок. "Так где же, Хаккарова мать, я оказался?" Вопрос этот не был риторическим и требовал скорого ответа, оттого и пошёл Дорри по нисходящим ступенькам прямо в неизвестность. В этой неизвестности оказалось темно, да настолько, что и дровийского зрения не хватало. Эльф, не долго думая, достал из-за пазухи конец своей косы. "Гори, длань Вулкора тебя за ногу!" И загорелись камушки на подвязочках кожаных, и залилось помещеньице светом сиреневым, и освятило... стойки с бутылками да бочек множество, разных бочек: от карликовых пузанов до "огромных вместилищ амброзии", как, вероятно, выразился бы гном. Впрочем, тёмняшка сейчас тоже не прочь был бы вкусить чего-нибудь покрепче, для нервного успокоения. Откуда-то сверху всё ещё доносились приглушённые грохот и крики, как напоминание идиотизма людишек. "Так что же мы ищем-с?" На ум пришли недовольные морды соратников, буде те окажутся живы, мол, какого Хаккара ты торчал где-то в погребе и почему от тебя разит спиртным? Так сильно подрывать доверие к себе не хотелось. "Ищем Элизу! Надо же проверить, не утащила ли  коварная служанка бедную распутную девицу в обитель своего спутника. А что? Неплохо было бы где-то здесь спрятать заложника... или труп."
- Элиза? - Шепотом спросил Дорри у пустоты, проходя меж стойками с винными изделиями: ни девицы, ни хорошего успокоительного было не видать. Особенно огорчало последнее, на глаза попадались то слишком молодые, то не пользующиеся популярностью торговые марки. Но вот, после долгих, минут эдак с пяток, скитаний, прозорливый глаз темноухого наткнулся на нечто прекрасное. Нет, не на связанную очень замысловатым образом полу(впрочем, почему полу?)раздетую Элизу, но на с виду неприметный пыльный ящичек, спрятанный под гораздо более чистыми собратьями. Содержимое тут же было извлечено на свет, и, надо сказать, немало порадовало дроу. - "Шато де Таскань" урожая тыща триста двадцать третьего года. - Хороший был год, на ум тут же пришли воспоминания о весёлом детстве: Дорринэлю седьмой десяток, он уже вполне неплохой Ловец. Цель в жизни найдена, под рукой верные сослуживцы и куча безвольного мяса, гордо именуемого "рабами". Эх, ностальгия. -  Миледи, вы, конечно, не Элиза, но я всё равно безмерно рад этой встрече. - Проворковал тёмный эльф, однако, как и подобает галантному кавалеру, слова его совершенно разнились с делом: грубым движением дроу избавился от единственного препятствия на пути к ароматному напитку, бесцеремонно вдавив пробку внутрь горлышка, и, не в силах сдерживать свой страстный порыв, стал бесцеремонно утолять жажду прямо из горла, залпом. Тонкая, холодная, липкая струйка стекла по щеке и скрылась где-то в недрах ворота, однако восхитительный вкус напитка не позволил Дорри отвлечься на такую мелочь. Вот, бутылка опустела наполовину и дроу уже в куда более благодушном настроении отправляется наверх, едва затихли звуки битвы. Он уже не был рассержен на проклятых людишек: беснуются себе, ну и пусть.
Вот, дверь погреба открывается, и на место побоища выходит Дорринэль: в правой руке четвертушка "Таскани", левая приветливо машет коллегам, на лице глуповатая улыбка.

Либо у Винченцо очень оригинальные представления о том, кто должен ежедневно крутиться рядом с его дочерью, либо этот счастливый папаша, как это бывает, не особенно хорошо разбирался в том, что под его крышей происходит. Причём однозначного крена в пользу второй версии альтанарец у себя явно не наблюдал, чего внятно и с расстановкой объяснить не мог - а это, в свою очередь, уже нагоняло не слишком приятные ощущения.
Внешне он, впрочем, по старой доброй привычке никоим образом сие не обозначил. В любом случае, от экс-горничной можно было добиться данных более обширных и внятных, чем от обдолбанного гоблина из трущоб, но и данные эти следовало бы делить на три.
- Возможно он во всем и виноват, как считаете?
"Может, и так. А может, Трифон как-то тебе под юбку заалезть собирался, или твоему хахалю жизнь портит." Впрочем, даже если Дидерлиц (или, может, сам его помощник без высочайшего ведома) умудрился организовать похищение и спрятал девчонку в борделе, идти туда и приглядываться к каждому свежему личику смысла нет никакого. Выкрасть дочь конкурента и смеха ради заставить её торговать телом - это больше похоже на план действий опереточного злодея... "Или дроу", - мысленно прибавил Франк, скосив глаз на Дорри. "Готов поспорить, пока мы тут развлекались, этот коротышка успел выхлебать пару кружек из "малинных" запасов, или даже успел сбегать к тому зеленозадому."
- Кристина, - вкрадчиво начал метис, пристально глядя в глаза девушки, - за время службы у Гардари вы не замечали что-то не совсем обычное, что-то странное и вообще что-то заслуживающее внимания в том, что касалось отношений Элизы с её отцом и дядей? И что она думала об этом... сире Филиппе, её женихе? Насколько я понимаю, подруг у неё было не слишком-то много, так что, полагаю, она могла делиться с вами некоторыми своими мыслями... Возможно, даже изливать душу. Возможно, она что-то рассказывала о недавнем походе в театр, м-м?
Пока подруга Антуана говорила, Колхаун внимательно следил за её жестикуляцией, стараясь определить, по мере сил своих, было ли изложение приукрашенным или же откровенно подправленным. Конечно, нет каких-то особенных причин считать, что на самом-то деле Кристина желала хозяйской дочке зла, вытащила её ночью в город, пользуясь заработанным доверием, после завела в бордель Трифона, там придушила шарфиком и спрятала труп в шкафу - но, с другой стороны, кто, кроме собственной внимательности, поручится за то, что в рассказе не проскользнёт пара-тройка лживых слов, которые и заведут поиски в тупик?

Отредактировано Фредерик (Четверг, 29 января, 2015г. 18:59:14)

Волк был не прочь выпить за чужой счёт. Но со спиртным на сегодня явно следовало завязать. Поэтому Тройн решил ограничиться чем-нибудь вроде чая. И, желательно, не из тех трав, которые курил Капитан. Как раз когда ему притащили чашку остывшего зелёного, подошедший дроу дал ему достаточно неплохой совет:
-Сапожки, конечно, безумно жаль, но ты не спеши расстраиваться! Всегда можно обзавестись новыми, ты только глянь, какой нынче богатый выбор, - сказал Лис, обводя рукой место потасовки.
-Что правда - то правда, - ответил Тройн, -Этим ребятам сапоги уже явно ни к чему.
  Допив чай (который, как он подозревал, был заказан кем-то из убитых), Волк пошёл и обшарил карманы того бандюги, который попортил ему сапоги. А потом ещё парочки покойничков. На найденные деньги вполне можно было починить обувку. Тройн не мог не заметить, как на него косились некоторые посетители. Но его - пирата, наёмника и оборотня в одном флаконе - такие мелочи не особо беспокоили. "Знали бы вы, чем я нынче зарабатываю..." В общем, затевать ещё одну драку никто не хотел - и спасибо.
  Стянув по пути с какого-то стола куриную ножку, Волк подошёл к столу, за которым беседовали с Кристиной его товарищи. Сам он пока решил не вступать: добавить пока что было нечего (Колхаун и так со всем справлялся), а говорить с набитым ртом невежливо. На часть про Трифона и девочек оборотень отреагировал выразительным хмыканием и хищной ухмылкой. "Звучит как заказ на убийство. А почему бы нет... Если остальные захотят этим заняться." Лениво грызя кость, Тройн откинулся на стуле, который до этого себе подвинул, и внимательно слушал разговор.