- Продавец мне сказал, что он как нельзя лучше подойдет для того, чтобы стрелять по ногам убегающей сестры, - имея ввиду арбалет, Танатос подавил усмешку и обернулся, чтобы шикнуть на Луниэль, но растерялся, увидев, что девушка скинула с себя капюшон. Он почувствовал себя глупо, пристально разглядывая эльфийку, словно бы видел те впервые, хотя ему хотелось держаться спокойно и с достоинством перед своей любовницей. Или же эта девушка занимает другое место в его памяти? Что-то в Луниэль казалось Танатосу странно знакомым, и возможно то, что полукровка не стал приглядываться в полусумраке к цвету глаз сестры, уберегло ту от немедленного разоблачения. Хельм легко тряхнул головой, решив, что столь странное впечатление могли произвести волосы целительницы, достаточно редкие своим цветом для остроухой народности, и так удивительно схожие с его собственными. Если исключать синдореев, лучше всех преуспевших в алхимических красках, это совпадение было слишком поразительным, но и в то же время, если Луниэль и была из эльфов крови, то вставал вопрос, что же она могла забыть так далеко от своей родины на Гаитане?
Наверное, все же стоит узнать хотя бы ее имя. Нет гарантий, что Луниэль окажется честна с ним, и даже наоборот, наверняка она утаит свое настоящее имя, если раскрывать его опасно перед архонтом Алмазного Консорциума, однако и нет причин быть точно уверенным, что эта информация не о чем не скажет. Невольно Танатос вспомнил свою настоящую сестру, чей образ после взгляда на Луниэль стал ясно вырисоваться в голове полукровки: к несчастью, он запомнил ее маленькой девочкой, которую случайно сталкивает с лестницы перед тем, как она навсегда исчезнет из его жизни.
Полукровка не сомневался, что Луниэль мертва. Вряд ли бы ей удалось выжить, ведь он долгое время думал, что в ту ночь, в дом пришли бандиты, а не городские власти для того, чтобы прибрать к рукам имущество Шаримы. Возможно, Луниэль погибла еще на лестнице, ведь Танатос не успел узнать, насколько плачевным для Лун оказалось падение. Плешь вины за совершенный в детстве проступок крайне не вовремя решила ужалить полукровку в сердце, как происходило каждый раз - по этой простой причине он предпочитал не предавать отголоскам прошлого, которые еще могли достучаться до его совести. Однако, в такие моменты Хельм так же осознавал, насколько порой сильно скучает по капризной, вредной сестре, что забрала к себе любовь матери, и за все время почти не совершила никакого добра в его отношении.
Временами, это необъяснимое тоска по человеку, бывшем для него почти чужим, больше всего удивляла Танатоса. Прекрасные поводы задуматься над тем, насколько еще далеки от его понимания некоторые аспекты психологии живых существ, в наблюдении которой он преуспел за свои почти три века жизни. Ведь даже тогда, когда их мать, Шариму, убили на улицах Вермилона, он продолжал заботиться о Луниэль, претерпевая все ее придирки и требовательное отношение. Почему же, стоит лишь ему взглянуть на отправившуюся с ними в канализацию целительницу, этот образ юной сестры не хочет стираться из памяти? А ведь целительница на нее так похожа - даже черты ее лица кажется ему настолько знакомыми...
- Наверное тот же, кто учил тебя бесцеремонно предлагать наши услуги в каждой встречной таверне, а потом стремглав бежать прочь, - язвительно отозвался полукровка и продолжил свой путь вперед. Он с облегчением отметил, что возникшие в его сознании демоны прошлого больше не впиваются своими когтями в его плечи, не позволяют растратить трезвость ума, столь необходимую в предстоящей охоте. Зажатый в руке амулет уже перестал скрывать малейшие шорохи его шагов, поэтому Хельм предпочел убрать магическую безделушку обратно в маленький кожаный мешочек на поясе. Тем более, притаись тут где-нибудь поблизости крысы, они бы все равно заслышали звук шагов его компаньонов, и наверняка бы уже дали о себе знать. А если мутировавшие жители отстойника не интересовались охотой на гостей, то в подобной предосторожности необходимость исчезала напрочь.
Внимание полукровки привлек шорох со стороны кучи мусора, откуда незамедлительно показалась вытянутая крысиная морда. Усики твари подрагивали вместе с носом. Становилось очевидно, что она к чему-то принюхивается, из чего Хельм предположил, что этот монстр пытается уловить незнакомые запахи, которые принесли с собой обитатели поверхности. И тут же в его голову пришла мысль, что существо перед ними слепо. Он увлеченно следил за передвижениями крысы, направив на ту свое оружие, однако нападать не спешил, во многом потому, что оказался чуть ли не сбит с толку отвратительным воплем целительницы, раздавшимся у самого уха.
- Давайте уйдем отсюда, давайте уйдем! - Танатос бросил очередной разочарованный взгляд на Луниэль, хотя когда выбравшаяся из мусора тварь еще только показала себя во всем своем громадном великолепии, полукровка невольно и сам задумался над схожим предложением. Решимость в том, что всем им следует срочно что-то предпринять усилилась, когда он заметил мечущийся по помещению взгляд монстра - его теория о слепоте их противника громогласно разбилась в этот момент. Отскочив прочь от Луниэль, которая оказалась выбрана первой целью, Танатос предоставил право первого удара Бурбарыш, и багбир не разочаровала полукровку, незамедлительно отреагировав на намерения крысы.
- Истерички, - мрачно прошептал Танатос, пересилив желание поддаться общей какофонии панических воплей, и сжал палец на спусковом механизме арбалета, выстреливая в крысу. О ее дальнейшей судьбе полукровка предпочел не знать, возложив все надежды на яд снотворного происхождения, которым - как и все остальные - был обработан выпущенный в крысу болт, и тут же бросился вслед за Бурбарыш с Луниэль, исчезнувшими несколько секунд где-то позади него. Хельм был практически уверен, что на крики могут вылезти и другие клыкастые обитательницы канализации, и перспектива встретиться с ними лицом к лицу в одиночку его мало прельщала.
- Она у нас с рождения очень глупенькая, так что лучше держи ее покрепче, - почти что извиняясь, произнес полукровка Бурбарыш, и вместе с тем бросил арбалет в руки сестры, - А ты подержи это.
Развернувшись, Танатос выхватил две парные даги из ножен на боках, став вглядываться в коридор, который только что покинул.
Отредактировано Танатос Хельм (Вторник, 13 января, 2015г. 04:03:56)
