Грок отлетел в сторону выкрикивая при том не малое количество бранных слов  и выражений вроде: "Хаккаров рот!" приземлился в самую кучу жижи. Да еще и проехался по ней. Вставать не хотелось совершенно. Одноглазого гнуло пополам во все стороны. Поднимаясь на ноги Грок с трудом удержал рвотные позывы. Признатьс честно удержало его от всего этого только одно. Он видел как собирается конструкт. Новый урод. И Ивир бежал прямо на него размахивая своим здоровенным куском железа. "Треклятый варвар прямо таки, а не ведьмак. Однако, да, еще, руби ему ногу .. о да, хорошая попытка" - думал Грок наблюдая за всем этим и стягивая с себя пальто поднимая к лицу винтовку
- Давай Жаннет. Если у тебя не получится, я обещаю, мы сбежим и никогда ни кому не расскажем о том, что мы здесь были. Да? Давай малышка - Нацматист выдохнул, вдохнул, выдохнул и вдавил спусковую скобу отправляя очередную пулю в полёт.

В это же время виновница торжества, что удумала кричать на всяких псиноголовых уродов, поднималась на ноги, одна из которых неописуемо болела.
Радость от неожиданной победы быстро сменилась гнетущим разочарованием.
Да сколько ж можно то ...
Бою вновь не было конца, но так или иначе некроманту нужно было отдышаться после сотворённого аклинания. оперевшись ладонями на колени дроу позволила себе на мгновение перевести дух.

Покамест уродливый конструкт показывал себя превосходным дуэлянтом, ясновидящим и акробатом, ведьмак... совершенно ни о чём не раздумывал! Серьёзно, никакого анализа противника, никаких вопросов по поводу того, какого Хаккара тут вообще происходит, нет даже банального обдумывания собственных действий! Конечно, кидаться без всяческого плана на такое сверхчудище - затея не из ряда разумных, но Ивиру на все доводы скучной логики сейчас было плевать с высоченной колокольни. Он был в бешенстве - знаете, такое самое обычное бешенство, когда люди и нелюди корчат страшное выражение морды, сверкают налитыми кровью глазами и злобно рычат, а заодно при этом совершенно отказываются думать головой. О, это отнюдь не значит, что Ивир и в самом деле совсем не думал, нет. Он просто не знал, что думает, да он даже не задумывался о том, что, собственно, прямо сейчас, в этот Хаккаров момент, размышляет! Его направлял гнев такой силы, что сознание напрочь теряло свои замечательные способности к созданию мыслей. Однако кое-кто в этой бледной тушке сейчас размышлял. Другая сущность. Та, которую нормальные эниринцы зовут инстинктом, нутром, чуйкой. И раздумия эти были совсем не такими, в каковые обычно впадает мыслящее существо. В голове его не звучали слова, даже не проносились образы, однако ведьмак всегда знал что сделать. Куда поставить ногу, как ударить, как от удара уйти. Мышцы воспроизводили на зубок заученные движения, частенько разбавляя их совершенно новыми, неожиданными ударами, кои противны грамотному фехтовальщику. Танец Волка - как ведьмаки этого цеха именуют свой способ биться - не был выполнен в каком-то одном стиле. Более того, стиля не было вовсе. Изящный пируэт мог сочетаться с абсолютно грубым ударом, присущим разве что кмету, который даже не знает, с какой стороны у меча рукоять. Так нутро ведьмака издевалось над фехтованием в целом и школой Волка в частности, предпочитая позёрству и изящности банальную эффективность. Всё, чего желал ведьмак - чего желало его тело - устранить страшную угрозу, уничтожить поганый объект будоражащей кровь ненависти.
Битва между порождением некротьмы и бездумной машиной убийства выглядела странно нелепо и вместе с тем завораживающе. С одной стороны - дар всевидения, безграничная ловкость и чудовищная сила, перемежающаяся со всеобъемлющим коварством, с другой - не менее коварная в своей простоте сущность, живущая за счёт гнева, являющаяся воплощением ярости, бесконечно волевая, полностью игнорирующая боль, неудобства, усталость. И, к тому же, чертовски быстрая. Конечно, перевес был явно на стороне нежити - просто потому, что она совсем уж не живая, - но до момента, когда мышцы порвутся от напряжения, а кости сотрутся в порошок ещё много времени, наполненного безудержным весельем.
Сторонний наблюдатель, будь он хоть трижды мастером меча, вряд ли смог бы уследить за ходом этого боя. Ещё бы, ведь в нём нет привычной разумному существу логики, потому как логика эта имеет чересчур расплывчатую форму. Удары, блоки и увороты были исполнены столь причудливо, что даже чуткий глаз вкупе с острым умом отнюдь не всегда могли осмыслить, как и зачем было свершено то или иное движение. Создавалось стойкое впечатление, что обоих дерущихся направляли сами Боги, вселившиеся в их грешные тела. Естественно, ничего подобного тут и рядом не стояло, ведьмак вёл себя сам. Будучи при этом не в своём уме, он был при этом умнее многих мудрецов, потому как та ярость, что дарована ему то ли продуктом алхимии, то ли волей Хандаира, объединила собой две ипостаси любого нормально живущего существа: ту, что бодрствует, и ту, что творит сны.
Безрезультатно безупречный бой шёл своим ходом ровно до того момента, пока выгоревшая руна окончательно не растрескалась, и энергетический выброс не сработал как некий сигнал, своеобразный удар гонга. Всяк в радиусе сотни метров смог почувствовать, как неосязаемая волна безвредно прошла сквозь его естество - ровно на такое расстояние хватило той энергии, каковую насосал клинок  из мертвецов. Отвлечёт это бесконечно внимательного конструкта или нет, лишь Богам одним известно, однако можно было не сомневаться - обуреваемое яростью чудище по кличке Ивир своего не упустит.

Надеюсь, я правильно понял настроение боя.

Отредактировано Ивир Чёрный (Четверг, 11 февраля, 2016г. 00:21:13)

Вперед и ввысь. Крылья несли дракона навстречу долине где располагались  загадочные пирамиды. Не долго им быть загадочными, когда он до них доберется, но чернокрылый уже предвкушал какие разрушения он сможет произвести там. И так каждый взмах заставлял тело работать, тем самым не давая ему остывать в этом холодном и покрытом снегом каньоне. Учитывая его легкую светобоязнь и нелюбовь к сухим и засушливым местам, это было не самим плохим местом где он мог бы оказаться. Не считая конечно армию нежити. "Не хорошо" - думал он каждый раз когда беглый взгляд падал на орду мертвецов. Следовало немного поспешить, если он хотел вернуться в свой мир и найти его в том же состоянии в котором тот пребывал хотя бы день назад. Результаты разорения некромантом живых земель он имел возможность получить в своем детстве, и если тогда все казалось довольно веселым, то сейчас воображение рисовало не самые приятные картины. Иметь дела с мертвыми было отнюдь не весело, даже грабить у них особо нечего было, и тем более они не из тех, кто будут кричать со страха и прятаться по домам. "Всему свое место и всему свое время", как поговаривал папаша. Впрочем, сейчас он был доказательством обратного, являясь чуть ли единственным живым существом в этом холодном мире ходячих мертвецов. И не только ходячих, как смог уловить его взор. Глаз дракона сощурился, когда с поверхности земли к нему начал подниматься еще один мертвый дракон.
- Какая жалость... - но жалел Валарсион отнюдь не дракона, а обстоятельства их встречи. Тратить время на очередную схватку с тем, кто мог становиться невосприимчивым к урону ему не хотелось. Однако битва среди пирамид могла бы быть вполне разрушительной и принести толику полезности. Валарсион стал махать чаще, стараясь добраться до долины и завести туда же своего костяного собрата. Тем не менее он внимательно поглядывал назад, чтобы в случае чего увернуться от каких-либо снарядов, которые мог бы применить дракон. И естественно, что он старался держаться выше уровня врага.

- Ну вот чем я тебе не угодил? - задал риторический вопрос дракон своему костяному собрату, замечая как тот набирает высоту. Валарсион вытянул шею и опустил голову, чтобы не потерять из виду существо, коим и сам может в будущем. И даже очень недалёкому будущему, подумал он, ведь если он сейчас не справиться с поставленной задачей, всё будет кончено. Именно это подсказывал ему его внутренний голос, а потому действовать следовало решительно. На счастье в нём сейчас не было той дикой и звериной злости, которая накатывала при встречах с особо ненавистными существами. Чёрного дракона вела холодная уверенность в своём деле и разум отказывался подчиняться чувствам. Он собирался довести просьбу Хранителя в кратчайший срок и великолепном исполнении. И вот чернокрылый выждал пока костяной подлетит поближе и тогда широко расправил крылья, сделав обратный взмах. Таким образом почти полностью останавливая своё движение он чуть отклонился в сторону, собираясь пропустить костяного перед собой. Немного не то, что проделал с ним предыдущий скелетообразный дракон, но это обманное движение было в том же стиле. Он собирался дать врагу ложное чувство успеха, а в следующий момент с рёвом вцепиться в него когтями. Как же было бы чудесно отдаться ярости и просто разорвать каждую косточку уже мёртвого дракона, но Валарсион всё же рассудительно решил подстраховаться и пустить в момент контакта сильную электрическую волну в противника. Ну и чтобы смерть мёдом не казалась, в добавок он облил того кислотой из пасти. Насколько ему было известно эти поднятые из мёртвых твари могли не плохо противостоять большинству видов магии, но пусть попробует уберечь свои косточки от влияния способной одинакового разъедать как плоть так и сталь кислоты.

Шоковое касание использую.

Боль. Слабость. И ... безудержное веселье. Еще-бы немного быстрой гитарной музыки что звучит в увеселительных заведениях в тоскливые дождливые вечера и можно было-бы получить статуэтку с золотым человечком, за лучшую режиссёрскую работу ... но ... Врядли специалисты с Гаитана были тут, что-бы запечатлеть на своих кристаллах это эпическое событие, которое без сомнения должно изменить историю мира и навсегда там укрепиться.
Итак. В Грока вонзилось несколько острых костяных осколков и паладин бога справедливости даже охнул. Уперевшись винтовкой в землю, он припал на одно колено и тяжело дыша с криком и болью принялся выдирать из себя посторонние предметы. Руки тряслись. В барабане винтовки оставался последний патрон, а времени на перезарядку совершенно не было. Но он не мог умереть сейчас. Не выполнив свою миссию. Сдаться, умереть, означало что всё было напрасно, что дом Гроуз так и останется на вершине пирамиды и такие как Грок будут умирать без квалифицированной помощи. Гнев. Вот кто сейчас овладел паладином. Вот кто заставлял его, измазанными гнилью и кровью руками выдирать осколок за осколком из своей груди и рук, создавая новые ручейки крови струящиеся по всему телу. Именно гнев толкал Грока на единственный верный в его понимании поступок.
Убийца вскинул винтовку и выдохнул.
Мир растворился. Он просто поплыл перед глазами сухонького мужичка в плаще и широкополой шляпе. Парня из последних сил держащего перед собой оружие и смотрящего вдоль ствола своим яростно горящим зелёным пламенем глазом. И вот он этот момент. Мушка прикрыла собой ладонь некромага. Грок вдавил спусковой крючок. Желая просто на просто отстрелить последней пулей ладонь сжимавшую оружие, которым некромаг противостоял Ивиру.

карта: истребитель нежити.

Схватка продолжала накручивать и без того бешеный темп. Ведьмак меж тем продолжал ломать пределы собственных возможностей. В такой раж он входил всего несколько раз в жизни, и каждый раз противник превосходил его на несколько порядков. И каждый раз ведьмак справлялся, и каждая битва оставляла на его многострадальном теле неизгладимые шрамы.
Но этот бой грозился стать исключением. Конструкт словно не знал усталости, не ведал боли и страха. Ведьмак, при всей своей неудержимо клекочущей ярости, только и мог, что сдерживать его битвой, однако теснить врага никак не удавалось. Конечно, даже одно удачное мгновение сможет разительно переменить ход схватки, но конструкт никак не хотел совершить хотя бы маленькую ошибку, продолжая нападать с неукоснительно выверенной точностью.
И всё же удача оказалась на стороне живых: громкий выстрел, прилетевший из никоткуда, пробил грудь конструкта и - о чудо! - заставил того мешкать. Время для двух воинов словно остановилось, запечатлев решающее мгновение в их славной жизни: конструкт изумлённым мертвенным взглядом взирает на зияющую рану, в то время как ведьмак заходится в безумно-ликующем оскале. Но вот мгновение прошло, и время словно ускорило свой бег, нагоняя упущенные секунды. Взмах - и рука чудища, отсечённая по локоть, фонтанируя мерзопакостной жидкостью падает наземь, продолжая в хаотичных конвульсиях цепляться за нечестиво-сплетённый из гнилостных корней посох существа. Второй взмах - и голова заваливается назад, перерубленная вплоть до основания позвоночника. Могучие органы меж тем продолжают усиленно гонять неестественно тёмную кровь, и та под немалым давлением выплёскивается наружу, заливая собой всё вокруг. Третий взмах с предшествующим разворотом - и всё грязное нутро монстра вываливается изнутри распоротого живота. Ещё больше крови заливает землю, превращая её в мерзопакостное болото, но ведьмак и не думает останавливаться - с бешенством он смотрит на врага, желая полностью того изничтожить. Четвёртый взмах - и вот клинок по рукоять вошёл в конструктову грудь, прямо туда, где должно было биться его поганое сердце. Ведьмак крепко-накрепко ухватился за заливаемою кровью рукоять и, отвернувшись да перекинув её через плечо, взревел от натуги. Вены его вздулись, глаза налились кровью, кровь же сочилась из раскрытого в яростном крике рта, даже глаза волчьей морды, коея венчала его пояс, загорелись янтарным пламенем. Бессильная и вместе с тем огромная туша начала отрываться от земли, впившийся в грудь клинок дробил кости, сапоги по колено ушли в топкую грязь, что лежала под ногами. Несколько мгновений спустя каждый вокруг мог видеть, как ведьмак перекидывает через себя громадную тушу монстра, как та с гулким чавканием впечатывается в землю прямо не до конца перерубленной головой, как ведьмак, с ног до головы измазанный кровью - своей и чужой - с рёвом пинает тушу, доставая свой меч, как от рывком вышедшего клинка отлетают куски мяса и костей, как вязкая кровь потоком стекает с доброй Элдушской стали. Поверженный монстр пал на спину, раздавив свою голову собственным весом, а ведьмак, поставив ногу на его нечестивую тушу и подняв над головой своего верного Рубаку, издал громогласный, хриплый и бесконечно победоносный клич, что не хуже звуков звонкого рога разнёсся по полю боя, вселяя во бьющихся солдат волю к победе и ничего не вселяя в пустые головы бездушных зомби.

Отредактировано Ивир Чёрный (Среда, 2 марта, 2016г. 10:20:40)