– Мне нужен и этот и все остальные.

Лорелей смотрела на демоницу с хладнокровным интересом. Любопытство вновь снедало её, ощущаясь почти как острый физический голод. Это ощущение было настолько явным и сильным, что она в первый момент напряглась, подумав, что это вампирская жажда энергии вновь дает о себе знать. Но, к счастью, проанализировав свои ощущения, девушка поняла, что, похоже, пока обойдется. Всё-таки есть своих спутников ей виделось нецелесообразным. Рыцарь и без того был весьма напряжен, к тому же, его полностью защищал доспех - так что Матриарху пришлось постараться бы, чтобы извлечь мужчину из него, и это точно не был бы мгновенный процесс. А есть суккубу... Это виделось занимательным опытом - но который не хотелось бы получить вот прямо сейчас, при отсутствии широкого выбора.

И, разумеется, любопытно было не только самой Ланэль - Змей навис над Хирит, широко разинув пасть, словно намеревался её проглотить, не жуя. Лорелей прекрасно знала, что это не более, чем проявление его склонности к жестоким шуткам и попыток хоть как-то развлечь себя и, заодно, единственного зрителя. Но, в то же время, не сомневалась, что если бы он мог съесть Хирит - то совершенно точно сделал бы это. Потом бы, конечно же, пожалел, лишившись интересной жертвы для различных экспериментов и наблюдений - но это был бы уже другой разговор.

- Ест она их, что ли? - резко обернулся Змей к Лие тем временем. Та лишь задумчиво пожала плечами в мыслях.

"Ест?.. Возможно. Либо использует какую-то часть их в своих нуждах - например, в алхимии. Очень интересно...".

Лично у неё не было каких-то особых причин возражать против того, чтобы Хирит наблюдала за ними. Хотя, скорее всего, это было не самым разумным решением: Лорелей не была склонна недооценивать потенциал суккубы, кроме того, запомнив слова той касательно ошибочности их с Моллиганом решения. Но, в то же время, она не чувствовала, что прямой конфликт сейчас между ними будет наилучшим решением. К тому же, ей было крайне интересно понаблюдать за Хирит, да и как подсказывал опыт, чем меньше она вмешивается в поведение в последней - тем лучше. Однако, пускать всё на самотёк Лея также не собиралась, очевидно, незаметно для остальных присутствующих прибегнув к магии Разума: она хотела узнать намерения демоницы, насколько та может быть опасна для них с Моллиганом и их плана. И если результаты проверки её устроили, то она вслух сказала.

- Хочешь - пожалуйста, - после чего обернулась к рыцарю. - Хорошо. Однако учтите, что следующий вход в нору находится достаточно далеко, если хотим успеть до заката - двигаться придется очень быстро. У меня с этим проблем нет, а вот как быть с вами... - при этом она бросила выразительный взгляд на довольно тяжелый на вид доспех Моллигана. Разумеется, вампир не сомневалась, что последний, при желании, сможет развить приличную скорость - но за ней он всё равно не угонится. - Если вы хотите постоянно держать меня в поле зрения - вам необходима лошадь. Либо же... Как у вас с устойчивостью на льду в таком облачении?

Лорелей не требовалось видеть, как меняется выражение лица её собеседника, приблизительно, как если бы рыцарь не контролировал свою мимику: от просто мрачного до озадаченного, а после - почти возмущенного, в конечном итоге становясь угрюмо-решительным. И не требовалось знать, о чем тот думает. Нет, она просто слишком много имела дело с людьми и иже с ними, а также недавно имел возможность хоть и мимолётным, но внимательным взглядом изучить, как устроен разум Моллигана. А потому представить, сколь противоречивые мысли и чувства охватили его после её вопроса-намёка, не являлось для вампира чем-то из ряда вон выходящим. Разумеется, она бы постаралась сделать так, чтобы рыцарь мог двигаться достаточно автономно, не держась с Гвен за руки: правда, не столько из желания сохранить ему самолюбие, сколько просто из соображений собственных удобства и скорости.

Так или иначе, Лорелей получила необходимую ей свободу действий в решении вопроса с остальными входами в нору. Разумеется, она пока не планировала вот так сразу убивать упыря самостоятельно, в конечном итоге просто поставив рыцаря перед фактом, что их работа здесь окончена. В конце концов, в её распоряжении имелось, как минимум, несколько способов уничтожить тварь, не вызывая чрезмерных подозрений со стороны ревнителя Единого. Тем не менее, Гвендолин полагала, что чем меньше последний будет знать об её способностях - тем лучше.

Правда, в улыбке удачи чувствовалась доля ехидства: Матриарху хватило и одного мимолётного взгляда на демоницу, чтобы понять - та непременно воспользуется тем, что её оппоненты разделятся. Если на вампира она, может, и побоится бросаться: всё же вот так расслабленно вести себя с суккубой решится либо дурак, либо тот, кому последняя на один зуб будет - и не понимать этого женщина не могла. А вот рыцарь представлял из себя куда более легкую мишень, не взирая на свой доспех и жизненный опыт. Так что позволять им остаться вдвоем им определенно не стоило.

Ланэль мысленно вздохнула: редко согласие на очередную авантюру Змея облегчало ей жизнь - и данный случай, увы, не стал исключением. Да, в основном, она была совсем не была против препятствий на своём пути, делая его не таким прямым и скучным. Однако в этом правиле, как и во многих других, имелись свои исключения: Гвен не нравилось, когда кто-то сверх меры мешал выполнению её долга. И не просто стоял над душой как Моллиган, заставляя стараться найти способы как и цели достичь, и ненужные проблемы на свою голову не получить - а прямо-таки старался оставить её ни с чем, забрав законную цель. В этом плане Хирит встала на зыбкую дорожку: от прямой угрозы смерти её спасало только то, что она сумела заинтересовать Матриарха, инстинктивно чующую за ней целую цепь из неких крайне любопытных тайн. Но и как-то особо беречь и не заклинать её без острой необходимости у Айрис тоже чем дальше, тем меньше оставалось желания.

Так что, стремясь решить эту проблему, Матриарх как можно более незаметно использовала на Хирит заклинание того же характера, что и ранее - на Моллигане: в голове демоницы должна была возникнуть уверенность в том, что именно присутствие рядом с Гвендолин обеспечит ей более быстрый и легкий путь к цели. А вот почему она так решила бы - ответ на этот вопрос ей предоставил бы собственный разум, как и у многих других, не терпящий белых пятен и стремящийся всему найти своё объяснение. И, похоже, чары сработали: когда Лорелей, коротко кивнув мужчине, направилась вглубь леса, суккуба двинулась следом за ней.

–... Я, конечно, польщена, что ты боишься меня на столько, что уже вся исколдовалась...

Ланэль повернула голову к Хирит, воззрившись на неё с нескрываемым интересом исследователя, которому показали крайне интересный случай из его практики, столкнуться с которым он уже и не рассчитывал. Конечно, как для Матриарха, слова её спутницы звучали по-настоящему оскорбительно: еще бы, чтобы древнейшему из вампиров заявили, что он - он! - боится. Да за такое практически любой бы из её сестёр и братьев убил бы дерзкую суккубу на месте: чтобы за языком следила. Но по губам Лорелей лишь скользнула едва уловимая печальная улыбка.

"Ах, если бы..." - только и подумалось ей. Вот если бы нашелся тот, кто сумел бы выбить её из равновесия, не то что не опасаться перегнуть палку, но панически искать в памяти способы хоть что-то противопоставить оппоненту! "Хотя... Вполне возможно, ты - раз уж начала так быстро распознавать мои чары - еще сумеешь удивить меня. Смотри, я рассчитываю на тебя, дорогая. Хоть и, с другой стороны, конечно, конкретно сейчас это было бы несколько неуместно" - в этот миг в скользящей мимолётной улыбке печаль сменилась мечтательностью.

Впрочем, как и суккуба, девушка также немного посерьёзнела. Убедившись, что они отошли на достаточно далекое расстояние от рыцаря, чтобы тот не мог подслушать их разговор, она обернулась уже полноценно к своей спутнице, глядя на неё внимательно. Причем, Хирит могла отметить для себя, как расслабилось прежде холодное лицо оппонентки: уголки губ приподнялись, около глаз собрались тончайшие лучи морщинок - и во всём этом легко читалась настоящая, не наносная, доброжелательность. Эльфийка смотрела на неё практически с симпатией.

- Когда платят, когда нет - это, в общем-то, не то чтобы важно для меня, - голос Ланэль звучал ровно, практически умиротворённо. - Скорее, я выполняю функцию санитара леса... егеря, если хочешь. Если упырь потерял власть над собой, опустился до уровня бешеного животного, моя задача - его уничтожить, - и пускай вампир не собиралась пускаться в подробные объяснения, почему так часто применяет на демонице ментальную магию, последняя могла почувствовать, что всё сказанное, в остальном - чистая правда. Искренность - тоже хорошее оружие в дуэли на словах, по крайней мере, если знаешь, как с нею обращаться. - А зачем он тебе?

Прятала ли Хирит за напускным философским тоном вопроса искреннее желание узнать на него ответ? Скорее всего, да. Она была любопытная, эта суккуба, а еще - понимала: чем больше ей известно о собеседнике - тем проще будет отыскать у него уязвимые точки. Но, разумеется, удовлетворять её интерес Айрис не собиралась, понимая, что и без этого практически каждым своим взглядом, каждым своим словом даёт столько поводов для размышлений, что никаких дополнительных поводов не нужно. Да и что ей сказать? Что Лорелей не то что имела право - обязана была, будучи Матриархом, следить за поведением своих много раз пра- внуков и племянников? О нет, настолько упрощать мыслительный процесс она демонице точно не собиралась: как из соображений собственной безопасности, но из искреннего желания посмотреть, до чего та додумается, имея на руках лишь намёки. К слову, о намёках - пора было подбросить ей очередной из них.

- Конечно, я знаю достаточно их, - согласилась вампир с легкой усмешкой. - Другое дело, что мне не нужна просто власть над ними, как таковая. Вампиры должны контролировать себя сами, - на мгновение в безмятежном голосе прорезались жесткие нотки - которые, впрочем, тут же пропали. - И если они этого делать не хотят... - в этот момент Ланэль красноречиво развела руками, показывая, чем черва исход подобного выбора.

Объяснять тут что-либо подробнее не имело смысла: она в своё время сделала достаточно для того, чтобы её уроками продолжали пользоваться следующие поколения вампиров. Да и последние, по большому счету, были заинтересованы в них ничуть не меньше: много ли власти и влияния получишь, будучи немногим умнее простого животного? И если они, не взирая на всё это, предпочитая упоительную, хоть и краткосрочную ярость и вседозволенность... Что ж, это был их выбор - и им же за него надо было платить. Да, может, как их прародитель, Лорелей и была чрезмерно жесткой - однако она никогда не любила своих потомков просто так, за то, что они есть, прощая им развращенность. Лучше уж уничтожить, чем тратить впустую время, объясняя им то, что они не желают понять.

"А здесь он не то что не желает - уже и не может сделать никаких выводов" - печально подумалось Матриарху.

- Ну почему же ты так уверена? Расскажи хоть, что у неё за мечта - вдруг, я могу помочь как-либо еще? - вопрос прозвучал вполне серьёзно. Еще бы, Гвендолин в самом деле было весьма интересно: о чем мечтают высшие демоны? Само собой, ей очень хотелось хотя бы частично прикоснуться к этой тайне. - Понимаешь ли, в чем дело... Я уже пообещала тому рыцарю, - она кивнула за спину Хирит, в ту сторону, где остался Моллиган, - помочь в устранении этого упыря. А слов своих я предпочитаю не нарушать. С другой стороны, я не могу отказать себе в небольшой прихоти посмотреть, что у тебя получится из всей этой затеи. Поэтому предлагаю такой выход: ты не мешаешь мне устранить этого выродка. А я, в свою очередь, помогу тебе найти любого другого, которого ты захочешь - и можешь забрать его. Как ты смотришь на это?

Очевидно, предполагалось, что Ланэль проникнется словами суккубы и немедленно пожалеет описанные ею угнетенные меньшинства. Потому, что смысл в её словах действительно был: общей репутации, слухам и личным предубеждениям верили больше, чем поступкам и воззрениям. Но вампир предпочитала смотреть на ситуацию несколько шире: так уж сложилось, что настоящей дипломатии в этом мире отводилось слишком мало места. От того, чтобы прибегать к насилию везде, всегда и со всеми, окружающих удерживало не природное добродушие и непонимание, зачем вообще воевать, если можно договориться мирно. Нет, единственное, чем почти все они руководствовались - это сила в любых её проявлениях. Только разница в силе побуждала разумных договариваться друг с другом; но как только она исчезала - как они тут же норовили вцепиться друг другу в глотки, подмять под себя один другого. Лорелей слишком долго жила на этом свете - и потому могла с уверенностью сказать: никогда не было такого, чтобы кто-то один был весь в белом - и лишь от его визави зависело то, насколько мирно они будут взаимодействовать. Нет, каждый из них держал кинжал за спиной, на первых порах улыбаясь своему собеседнику, при том тщательно оценивая ситуацию и прикидывая: договорятся ли они - или можно уже обнажать оружие? Люди и эльфы не были безгрешными святыми, на которых напали злые кровожадные упыри. Но и последние также не являлись невинными агнцами, щипавшими травку и никому не причинявшими зла - они легко могли убить обычных смертных ради пропитания. Демоны не пришли в этот мир с дружелюбными улыбками и щедрыми подношениями - но и здешние жители не встречали их с цветами, мягко говоря. Примеров можно было привести еще много, главным было одно: у всех руки были в крови, у всех было что предъявить друг другу, все ждали, пока их противник ослабнет хоть на миг, чтобы тут же с торжеством нанести смертельный удар.

И потому сестра Хирит либо была наивной мечтательницей, рассчитывая создать какую-то утопию - и суккуба помогала из каких-то личных побуждений. Либо собиралась всерьёз нарушить существующий хрупкий баланс сил, поставив одну из множества сторон - вероятно, демонов - во главе. И если в первый вариант Лорелей с трудом верилось: бывают ли вообще наивные благожелательные демоны? То как раз на второй она готова была ставить куда с большей уверенностью. Впрочем, зачем рассуждать, не зная всех нюансов, если можно было просто спросить - раз уж Хирит явно не имела ничего против того, чтобы поболтать?

- И как же она планирует достичь желаемого? - с любопытством спросила Гвен, когда Хирит вновь немного оживилась, готовясь перейти к следующей части их разговора.

Лорелей краем глаза наблюдала за зеленоватым мерцанием, которое мягкой дымкой стелилось вокруг, исходя из посоха Хирит: это было довольно красиво, навевая ассоциации с цветами поздней весны - и зелёные тени, ложась поверх белого снега, рождали причудливый контраст. И, разумеется, ей было очень интересно узнать, что это за эффект и чем он вызван: естественной особенностью посоха - или же какой-либо безмолвной волшбой суккубы? Однако, стоило отметить, камень, вставленный в набалдашник последнего, интересовал вампира гораздо больше, притягивая будто сам собой взгляд, напоминая чей-то властный взор. Пожалуй, даже не просто чей-то, а её самой, когда она устанавливала зрительный контакт с тем, чьей жизненной силой решила подпитаться. Конечно, в отличии от неё, бесстрастные блики света в глубине магического камня были не тем, чем можно было бы заворожить Матриарха - однако, последняя всё равно сочла это ощущение весьма занимательным.

"Пространственная магия? Любопытно. И очень полезно: таким образом можно очень много чего спрятать. Надо будет как-нибудь этому научиться" - размышляла она относительно появления посоха, буквально, из ниоткуда, слыша, как довольно мурлычет Змей, чувствовавший течение её мыслей: изучение чего-либо нового практически всегда являлось надежным способом отвлечь его от чего-нибудь более деструктивного - например, потрошения окружающих с целью узнать получше их "внутренний мир".

Ответ же Хирит был совершенно ожидаемым, напротив - Лорелей удивилась бы, откройся ей та вот так просто. И да, она могла бы воспользоваться ментальной магией, чтобы всё-таки узнать ответ - просто из принципа. Но не стала. Во-первых, понимала, что и так уже достаточно "засветилась" - и суккуба только того и ждет, когда вампир прибегнет к своим способностям. А во-вторых, невмешательство сейчас сулило ей множество интересных моментов в будущем - ведь это будет поводом еще не единожды пересечься со своей собеседницей. Так что Ланэль не стала расстраиваться и перешла к другой, более важной на данный момент, теме.

- Ты не мешаешь и, при необходимости, помогаешь мне уничтожить этого вампира, а также не станешь преследовать меня и моего спутника. В ответ я помогу найти и отдам тебе одного того вампира, которого ты пожелаешь, - в свою очередь, несколько уточнила она формулировку их договора. И если у Хирит не было встречных ни уточнений, ни замечаний - пожала ей руку.

Слыша вопли, исполненные отчаяния и боли, доносившиеся из каменного глаза, Змей пришел в радостное возбуждение, принявшись носиться вокруг Хирит с посохом, то и дело проходя сквозь неё: его жестокую душу грели эти звуки, будоражили воображение, вызывали уважение к тому, кто оказался способен повлиять так на смертных. Лорелей же с любопытством наблюдала за его суетой, а также - за своей собеседницей, которая стояла как ни в чем не бывало, совершенно не чувствуя, как прямо сквозь её тело проходит огромная чешуйчатая туша. Только-то и влияния, что контуры тела демоницы в её глазах слегка дрожали и расплывались в такие моменты.

"Хм... Если мне не изменяет память, то подобные Хирит питаются душами смертных" - размышляла она. "А что, если не только питаются, но еще и используют в качестве источника своей магии? Что, если этот камень в посохе - своего рода "батарейка", в которой содержатся души "про запас"? Очень любопытно. Надо будет поглубже разобраться в этом вопросе".

Тем временем сделка некими высшими силами была безмолвно объявлена состоявшейся - и вампир спокойно убрала руку, равнодушно кивая Хирит. Она чувствовала, что магия не даст отречься от данной ею клятвы - однако, в любом случае не собиралась этого делать. В конце концов, не в её правилах было дрожать над своими потомками: из того, что было ей известно, подавляющее большинство из них давно перестало придерживаться ценимых ею принципов - так что, сдать кого-то из них суккубам с целью посмотреть, что те с ним будут делать с такими-то целями, не являлось для неё чем-то недопустимым. 

- Идём. На данный момент наша задача запечатать остальные выходы из лисьей норы, где схоронился упырь, - коротко кивнула вампир, после чего плавно поднялась над землей и полетела в том направлении, где, согласно её прежним наблюдениям, находился один из входов в нору. Полет девушки был ровным и быстрым; она не особо заботилась тем, поспевает ли за ней демоница - хоть, разумеется, и не думала намеренно отрываться и сбегать от той. Просто они и так потеряли достаточно времени, да и у неё сейчас прибавилась еще одна забота: лучи полуденного солнца уже довольно настойчиво проникали сквозь лишенные листвы кроны деревьев, невидимыми иглами неприятно касаясь лица и тем самым заставляя Лорелей плотнее укутаться в плащ и накинуть капюшон на лицо.

Чуть меньше, чем через полчаса, они оказались в небольшом овраге, где под разлапистыми корнями древних дубов скрывался один из входов в нору, служившей убежищем для упыря. Приземлившись почти бесшумно, Матриарх, едва уловимо шевеля губами, создала ледяной щит, полностью закрывший проём, не оставив и малейшей щели. А после, решив, что этого не достаточно - порезала ногтем руку и приложила ладонь к источавшей едва уловимое голубоватое сияние глыбе, позволяя крови десятками тоненьких ручейков растечься по всей зеркально гладкой поверхности и застыть так багряной паутиной, которая при контакте с кожей ублюдка должна была дополнительно ранить его.

На помощь Хирит, наверняка также присутствовавшей здесь, Гвендолин изначально не рассчитывала, но если вдруг та решила внести свою лепту, то мешать той не стала, с любопытством беря на заметку созданные ей чары.

А после они двинулись дальше: их ждал еще один, последний, выход из норы, который Эверланн заметила еще раньше. С ним она произвела те же манипуляции - и после того, как всё было готово, наконец, обернулась к суккубе.

- Здесь мы закончили. Можем возвращаться к первому выходу, - лаконично сообщила она. Времени уже оставалось не так уж много: около часов двух до захода солнца. К счастью, возвращаться было недалеко - путь должен был занять около четверти часа.

— Не хочешь подразнить того рыцаря, м? Давай выйдем к нему держась за руки?! - в очередной раз подтрунивала над своей спутницей Хирит.

"Нечасто приходится видеть такого зайца, который с почти маниакальным упорством пытается раздразнить волка и едва ли не самостоятельно пытается залезть к нему в пасть" - с иронией подумала Лорелей, в ответ на провокационные вопросы со стороны суккубы ограничиваясь лишь слабой полу-улыбкой, спрятанной в тени капюшона: те её искренне забавляли - а это дорогого стоило. Можно даже было сказать, что она была благодарна судьбе за подобную встречу: хоть её спутница и вела себя весьма нагло, однако этим, в сочетании с умом, силой и парой загадок, начиная собственной иномирной натурой и заканчивая не известными до конца планами на упырей, и сумела немного "расшевелить" Матриарха, вызвать любопытство у той. "Хотя, кто тут заяц, а кто - волк - это отдельный вопрос" - добавила она в мыслях мечтательно. Конечно, вряд ли Хирит осознавала полностью, чем может грозить ей прикосновение к вампиру, если та захочет причинить вред ей; но и Лорелей также отдавала себе отчет в том, что природа сил суккубы, в целом, довольно схожа с её собственной, так еще и, наверняка, у неё припрятана пара сюрпризов. Так что, и ей самой также следовало быть осмотрительной.

А тем временем они, наконец, снова встретились с Моллиганом, который решил не стоять бездеятельно, вместо этого расчистив им площадку для потенциального боя.

- Я закрыла щитами остальные выходы из норы, так что у упыря единственный путь для отступления - сюда, - коротко сообщила Ланэль рыцарю. - Но всей толпой лучше в нору не лезть: насколько я видела, там довольно узкий проход, мы будем только мешать друг другу. Так что опережу вас на несколько минут и осмотрюсь дополнительно. Всё-таки у магического зрения свои нюансы, - и, если ни у кого не было возражений или встречных предложений, она соскользнула по покатому полу вниз, пока не оказалась на сравнительно ровной поверхности. И тогда практически сразу поняла, что ей придется сжаться и ползти на четвереньках. Норные ходы были довольно узкими, даже уже, чем девушке казалось изначально - упырю повезло оказаться довольно небольших размеров. Так что пространство для маневров представлялось исчезающе малым. И, к тому же, похоже, какова обстановка там дальше, можно было не проверять: Лорелей услышала, как там, впереди, завозился и заворчал, просыпаясь, ублюдок: похоже, магические эманации и ощущение присутствия рядом враждебного сородича разбудили его. Так что, счет того, когда он окончательно проснется и начнет действовать, кажется, шел на минуты. Впившись пальцами в землю и стены, вампир рывком взобралась обратно, наверх.

- Спускаться туда нет смысла: как я и думала, там слишком узко для нас всех. Да и в этом нет нужды: упырь проснулся раньше обычного и скоро, скорее всего, выберется сюда, - сообщила она рыцарю и служанке. Затем добавила, обращаясь к последней. - Сможешь поставить щиты, чтобы если тот не решит отсиживаться - у него не было возможности убежать?

"О, чувствую, ты решила концентрировать внимание окружающих на себе? Изящно и не требует столько сил, как для поддержания щитов" - подумала Лорелей, чувствуя, как запах яблок из навязчивого и очевидно искусственного, а потому слегка раздражающего разум становится по-настоящему притягательным. Опуская веки, она, буквально, видела эту простую глиняную миску, полную спелых зелёных яблок. Протянула в воображении руку, ощутила приятную тяжесть плода, откусила кусок... и почувствовала почти как наяву, как рот наполняется... кровью.

- Ну, чего ты ждешь? Сожри её: уверен, она очень вкусная и питательная! - подначил её Змей, не то чтобы в самом деле думая, что девушка в самом деле голодная, сколько просто желая из скуки дестабилизировать ситуацию. Причем, в данный момент он как раз был как никогда близок к успеху: вкус крови на губах у Ланэль был столь ярким, столь осязаемым, что обжигающим солнечным светом в ней сейчас вспыхнуло лишь одно желание - впиться в горло суккубы, насладиться вкусом алого вина вампиров, струящегося по её венам. Ничто - ни приближение упыря, ни присутствие постороннего, ни даже собственные принципы - не смогло бы остановить Матриарха в этот момент.

Какую-то долю секунды Айрис колебалась на грани между своей природой и принципами - и... медленно отступила с неё обратно, медленно и почти незаметно выдыхая и отворачиваясь от Хирит в сторону выхода из пещеры.

"Нет. Она не вкусная. Как и все остальные" - ровным тоном ответила она в мыслях своему вечному спутнику.

В её памяти сам собой всплыл случай, которым Матриарх... не гордилась. Да, опыт и здравый смысл говорили, что её действия были весьма рациональными и сдержанными - но любое потакание своей низменной природе хищника всё равно раздражали Ланэль. Это случилось, когда она еще училась в университете Корранберга - и почти всё время проводила в библиотеке. Где приблизительно на втором курсе встретила человеческую девушку, чья кровь пахла столь до одури сладко, что даже аромат Хирит ныне уже терял свою притягательность. Этот запах дурманил голову, вытеснял из неё все мысли, отвлекал от любого, даже самого увлекательного, занятия, преследовал всюду, куда бы вампир не пошла. Причем, во-первых, что хуже - обладательница манящего аромата была заинтересована в Гвендолин, а потому сама искала общества той. А во-вторых - последняя не привыкла бегать от проблем. Так что в какой-то момент, не выдержав давления Змея, решила просто утолить свою новую страсть; к тому же, ей хотелось вспомнить давно забытый вкус крови - так как образ и ощущения той ночи, когда она воскресла, был слишком размытый в её памяти. Поэтому, дождавшись, пока они с целью остались наедине, без риска появления ненужных свидетелей, ввела ту в транс - и припала к порезанной собственноручно ладони. Полузабытый вкус отрезвил её... и разочаровал. Это было то самое ощущение, когда объективно вкус был прекрасен, не найти было, к чему придраться - однако ни разум, ни тело не испытывали удовлетворения. Это что-то было на уровне эмоций, на уровне интуиции. Это было... не вкусно. В тот раз Лорелей ограничилась лишь парой пробных глотков - а потом, ради любопытства, попробовала кровь нескольких других смертных. Все результаты оказались примерно одинаковыми: вкусовые качества были разными - однако в каждом случае Матриарх больше не испытывала того эмоционального подъема, чувственного насыщения, свойственных молодым вампирам. Ей это больше было не нужно. И именно осознание того, что, испив Хирит, она больше потеряет, чем приобретет, остановило её сейчас.

А затем любые мысли на этот счет и вовсе испарились: на постепенно добывающий солнечный свет из тёмной грязной норы вырвался упырь. Гвендолин впервые вдохнула его запах полной грудью - и её настроение испортилось за считанные секунды, словно и не было предшествующих этому многих интригующих и интересных событий.

"Сархадар... Великая Мать, за что ты так караешь своих детей? Или же это они сами отказались от твоей милости?"

В общем и целом, коротко ознакомившись с деятельностью своих детей и племянников по наступлении Новой Эры в истории вампиров, Ланэль уже поняла, что те свернули на ложный путь - пускай внешне казалось, что всё как раз наоборот, идёт хорошо. И лакрамар, танамар, шаладар, драхан действительно могли поддаться своей гордыне и кровавой жажде. Однако, в глубине души она лелеяла надежду на то, что хотя бы аристократия ночи, в частности - собственные потомки Ланэль не утратили здравый смысл и не начали себе позволять обращаться в животных. Увы, вид стоящего пред ними урод ясно свидетельствовал об обратном.

Упырь между тем атаковал Хирит, не в силах противостоять её чарам - и Ланэль, прежде успевшая почти полностью достать клинок из ножен, мгновенно сорвалась с места. Окончательный удар, убивший бы монстра, она решила доверить рыцарю - и избрала своей целью лапы обезумевшего потомка, чтобы тот не успел ранить суккубу. А уж если каким-то чудом промахнется - что ж, будет действовать по обстоятельствам.

Лорелей с безмолвным любопытством наблюдала за столкнувшимися в намечающемся конфликте демоницей и рыцарем: в данном случае, в силу сложившихся обстоятельств, они оба хотели примерно одного и того же. Однако, даже имея одинаковую цель, у каждого из них были свои методы её достижения, а еще - много своих сопутствующих идей и взглядов, что могло в любой момент повернуть русло событий в совсем неожиданное русло.

"Так всегда бывает. Сколько планы не проговаривай - всё равно, рано или поздно, обнаружится деталь (и, скорее всего, не одна), в той или иной степени меняющая ситуацию"- размышляла вампир с мрачной иронией. "А уж если ты и вовсе предпочитаешь просто делать то, что считаешь нужным, минимально обсуждая с напарником план ваших совместных действий, а в большей степени просто ставя его перед фактом твоих решений - тем сильнее могут разойтись ожидания и реальность".

А между тем, требовалось что-то делать: уж больно убедительно выглядела маленькая ступня Хирит, превращая кость в правой кисти ублюдка в мозаику из мелких деталей. По правде говоря, Ланэль даже в глубине души удивилась, как это до сих пор не чувствует открытой враждебности со стороны Моллигана, видевшего, насколько что-то не так с его оппоненткой. И, разумеется, сама вампир не боялась, но понимала, если продолжит бездействовать - конфликт может усилиться и перейти в горячую стадию. И тогда все наверняка пожалеют о своих решениях.

"Похоже, заключая с ней договор, мы обратились к тем силам, для которых клятва превыше последующих обстоятельств, наших желаний и планов" - подумала Лорелей. "И даже если я сейчас сознательно откажусь от права убить ублюдка - магия, очевидно, сочтет это за нарушение со стороны Хирит. Ну что ж...".

- А давай ничего не делать? Посмотрим, на что она готова пойти, чтобы выполнить свою часть клятвы! И что будет, если у неё это не получится?! - завертелся вокруг неё Змей - однако Ланэль проигнорировала его, молча обогнув Моллигана и приблизившись к Хирит. И если та отошла - склонилась над ублюдком, достала из ножен клинок, покрытый налетом серебра, и одним движением постаралась отделить полностью его голову от туловища.