Дориан Гроуз был счастлив.
Сегодня утром он подписал указ, в котором на неделю отменил все занятия. И теперь, во главе огромной шумной толпы студентов, он шел по праздничным улицам, вдыхая аромат свежей зелени, наслаждаясь солнечным теплом. Хорошо было и на душе, и в мыслях, и в делах. Такое бывает редко, но если уж случается, то надо бросать все и плыть по течению. Что, собственно, алхимик и делал. По мере приближения к центру Илсэ толпа его мальчишек и девчонок редела.
Кто-то отправился оружие смотреть, часть на горки побежала...
Сам же Гроуз искал Хельгу - знал, что та не усидит дома и обязательно  сбежит. А куда? Тужа, ге больше всего ярких одежд, музыки и танцев. где песни и пляски. Где самое сердце нынешнего праздника. И вот гляди-ка! не ошибся. Вон она, родная, стоит вся разнаряженная, как будто сама сейчас в пляс пустится.
Прибавив шагу, алхимик подошел и обнял Хельгу со спины, целуя в щечку.
- С весной, любимая.
Тут же отвлекаясь, Дориан метнулся на противоположную сторону улицы - там как раз проходила девушка с букетами первых цветов. И где, интересно, они их вырастить успели? Да неважно! Купив небольшой, но весьма милый букетик подснежников, Дориан преподнес их Хельге, чуть виновато улыбнувшись.
- Вот, это тебе...

- Все для тебя, - привычно отшутился Дориан, когда Хельга решила побагодарить его за цветы.
На самом деле алхимику было приятно, что он в который раз угодил своей ненаглядной, но внешне он этого не показывал. Наверное потому, что считал свой поступок чем-то обычным и само собой разумеющимся. Эка невидаль - подарил даме цветы! Да это любой уважающий себя мужик так поступать должен, причем без всяких напоминаний со стороны женской половины.
Взгляд Хельги, брошеный ею в сторону прилавка с яблоками, был красноречивее всех слов.
Алхимик в который раз вздохнул, мыслено упрекая себя в том, что не проследил с утра, хорошо ли позавтракала любимая. А ведь теперь ему о двоих заботиться!
- Только не к ней, ладно?
Взяв Хельгу под руку, Дориан увереннно повел ее сквозь радостную толпу, мимо артистов и бардов, подальше от шума и суеты. Туда, где пахло так знакомо... так просто и, вместе с тем, вкусно. Где готовили на углях, насыпанных в железный короб, где все навевало мысли об отдыхе на лоне природы, о походных котелках и кострах.
- Тут же лучше? Правда?

Яблоки были. Печеные, прямо на деревянных шпажках. Аромат их был так сладок, что даже алхимик не удержался и прихватил себе парочку.
Пообедали они с Хельгой очень хорошо.
Во-первых, на свежем воздухе. Во-вторых, еда была также свежей, буквально на их глазах пожаренной и приготовленной. А что может быть лучше? Ну разве что тот факт, что все готовилось на гулях - а значит ни капли лишнего жира, который так вреден беременным. А уж что-что, а сей факт для Дориана был определяющим. О жене он заботился так, будто ничего для него ценнее на свете нет. Хотя, пожалуй, так оно и было. Хельга и их будущий ребенок - вот и все, что он в этой жизни готов был охранять любой ценой. За них алхимик готов был убить любого. Уничтожить.
Встряхнув головой, Дориан отогнал странные мысли. В самом деле, кто ж думает о мрачностях в разгар веселья?
- Знаешь, я думаю, нам с тобой просто необходимо станцевать. Только момент...
Встав из-за стола, Дориан направился к группе музыкантов, что развлекали незатейливыми мелодиями эту улочку. Переговорив с ними, алхимик вернулся к Хельге и, галантно поклонившись, пригласил ее на танец. Звучал старинный вальс, под который, наверное, танцевали еще древние эльфы, грациозные в своем первозданном величии.

- Танцевать, - кивнул Дориан.
Он помнил, что резкие движения, какие-то прыжки и пляски, столь популярные на этом празднике, Хельге вредны. Но вот плавные, словно скользящие по волнам - это всегда полезно. Тем более в объятьях того, кто так тебя любит.
Музыка звала, манила и увлекала за собой. В чудесные края, в древние времена. Не случайно на ум пришли сравнения с теми временами, когда на поверхности мира не было еще людей, когда бродили титаны, а эльфы только и могли, что танцевать и петь. Музыка была вечной - и в этом была ее прелесть. Сквозь века и тысячелетия шла она, обрастая образами, которые сейчас щедро дарила.
- Скажи, я только один это чувствую? - спросил наконец, алхимик, увлекая Хельгу в плавный круг.
Уточнять, что именно, Дориан не стал - то ли стеснялся, то ли счел излишним. Мол, если это только его бред - пусть лучше тайной останется, а если нет, то девушка сразу поймет, о чем он.
Они кружились и кружились... И, что приятно, многие пары последовали их примеру. Дажес транно - весной хочется иного - озорства, буйногов еселья, но ведь нашлись же те, кто уютную романтику предпочел всему этому сумашествию.

На праздник девушка не собиралась идти до последнего. Настроение с самого утра болталось где-то между уровнями "жить можно" и "жить нужно". Лиричное воодушевление хамским образом прогуливало свой рабочий день и всё утро Вероника честно предполагала остаться дома и заняться наконец чем-нибудь полезным. Чердак, например, разобрать, что от старых жильцов остался. Но благородная затея с треском провалилась, когда мимо калитки начал ходить весёлый люд, которому до магической сферы была слякоть и сырость.
Подводя итог всему вышестказанному, на праздник некромант всё-таки пошла. Сборы заняли минут двадцать, не больше, заключавшиеся в вытаскивании наудачу платья из гардероба и небрежной обработкой волос щёткой. Выбранный наряд оказался скорее бальным, чем прогулочным, и девушка подозревала, что мёрзнуть она начнёт очень быстро, ибо неженкой той ещё уродилась, но от этого даже стало чуть веселее.
Бесцельно гуляя по площади и смотря на выступления артистов, Вероника думала о том, что с некоторых пор одиночество стало для неё проблемой. Раньше она весьма быстро и без хлопот находила себе компанию, а сейчас... сейчас что-то изменилось. Мысли эти были не случайны, и навеяны были той же причиной, по которой девушка утром была не в духе. Господин заместитель воинского гильдмастера так и не сказал ничего определённого по поводу посещения праздника, благодаря чему посещать его Верониек предстояло в гордом одиночестве, если. конечно, не случится чудо и в этой пёстрой толпе она не увидит знакомую физиономию.

Симпатичная белокурая девушка перебирала струны с каким-то неземным выражением лица, будто не смертным слушателям играла, а кому-то высокому и недоступному остальным. С точки зрения профессионализма, по сугубо личному мнению Вероники, уже вдоволь наслушавшейся за свою жизнь разнывх музыкантов, техники не хватало, но музыка не исполнялась статично - и это было главное. Остальное обычно прикладывается вместе с опытом.
А там что? - мысленно риторически спросила девушка, неторопливо оборачиваясь и скользя взглядом по чему-то, вокруг чего столпилось довольно много народу. Вероятно, была какая-то выставка, но невысокой Веронике с этого места было не разглядеть. Интереса ради сделав несколько шагов сквозь толпу, некромант всё же остановилась, любопытствующе оглядывая незнакомца. Человек, смотрящий на неё со странным выражением лица, сам по себе был колоритен - совсем молодой, вряд ли старше её, почему-то одетый в кожаных доспех. И волосы.. Вероника чем угодно готова была кляться, что они не просто умопомрачительно светлые. Седые они. Да ещё и лента эта на лбу, до боли знакомый символ. Вероника машинально коснулась рукой своей - очень редко она её надевала, очень. Однако нечасто одноверца в Илсэ встретишь - культ Анвен невелик, да и мало кто из горожан к нему относился, что логично.
Неожиданно для себя некромант улыбнулась. Скажи кому - Вероника Гроуз озадачилась появлением нестандартной личности! Неужто и правда так пагубно на неё мирная и богатая жизнт действует? Когда от Мастера вернулась, живее была, пожалуй. Всё с той же улыбкой на губах девушка направилась прямо к заинтересовавшему её парню и остановилась в паре шагов от него, уже неприкрытым изучающим взглядом, в котором мелькали озорные огоньки, посмотрела ему в глаза. Карие. И выражение у них не юношеское.
- Вижу, вас тоже не затронул дух праздника.

Хороший весенний вечер, праздничные гулянья, веселящийся, беззаботный народ... И казалось, что только одного человека не затронуло всеобщее веселье. Это был высокий мужчина с тёмными волосами, доходившими до плеч, лицо его скрывала широкополая шляпа, а фигуру чёрный плащ. Как все уже догадались это был лорд-инквизитор Грехард фон Шрайк. Благодаря тому, что он был человеком довольно скрытным им не афиширующим свою внешность, а так же одежде, никто из горожан не узнал его, так что главный инквизитор в мрачной задумчивости шатался по улицам города. 
Почему-то другого настроения у Герхарда в последние месяцы не было. С тех пор как Лорея бросила его, счастье ушло из жизни инквизитора, теперь в ней была только боль... Боль и ненависть...
И ничего не могло его спасти от этой боли. Фон Шрайк даже пытался уйти с головой в работу, но даже это не помогало, да вообще ничего не помогало... Стены цитадели будто давили на него, поэтому Герхард решил прогуляться. От куда же он мог знать, что сегодня на улице будет этот чёртов праздник? Инквизитор вздохнул и огляделся по сторонам. Знали ли все эти беззаботные люди, какой ценой ему достаётся их спокойное существование?

Я уже жалею, что мы с Хельгой взяли с Лореи обещание появиться тут.

Танец окончился - наверное, слишком стремительно, слишком внезапно. Последняя нотка еще звенела в воздухе - и вот, в следующее мгновение, - уже оборвалась. Дориан почтительно поклонился Хельге, как и положено вежливому кавалеру, и отвел ее в сторону. Тут же заиграла какая-то плясовая, веселые пары бросились танцевать, прыгать и хохотать.
Алхимик же решил отвести возлюбленную подальше от всего этого безумия. Ну мало ли, перестраховаться никогда не лишне.
- Какие еще будут пожелания? - спросил он, оглядывая толпу.
И, надо сказать, не зря оглядывал.
Фигуру этого человека, хотя, признаться, алхимик бы с радостью заменил определение "человек" на что-нибудь более подходящее по смыслу, не заметить было бы трудно.
"Угробил жену, теперь новую жертву ищет", - пронеслось в голове алхимика.
Первым желанием, конечно, было придушить инквизитора. Но мог ли он так поступить? Нет. И вовсе не потому, что боялся - сойдись две организации в бою, еще неизвестно, смогли бы инквизиторы удержаться... Скорее всего нет. Эти увальни давно утратили способность эффективно действовать в городских условиях. А уж власти как таковой и подавно не имели. Власти реальной - той, что куда превыше королевской, как бы не прискорбно это звучало.
Дориан не мог рисковать здоровьем и спокойствием Хельги. В отличие от инквизитора, о своих детях - пусть пока не успевших родиться - алхимик заботился хорошо. Именно поэтому он лишь пристально наблюдал за Герхардом, не предпринимая попыток устроить скорую расправу.
- Знаешь, - наконец, произнес он. - Я бы запретил законам таким как он называться мужчинами. Они срамят наши ряды. Даже у некоторых животных развито чувство заботы о потомстве.

Герхард бесцельно скользил взглядом по веселившимся людям. По идее он был здесь, чтобы обеспечить их безопасность, чтобы ни один еретик не посмел оскорбить этот праздник какой-нибудь дурацкой выходкой. Как и всегда множество инквизиторов дознавателей, да и просто обычных стукачей присутствовало на этом мероприятии, подсматривая, подслушивая, чтобы потом всё это тщательно изложить на бумаге всё, что они успели увидеть или услышать, чтобы лорд фон Шрайк мог знать, кто когда и с кем присутствовал на этом празднике жизни, на котором он сам был чужим...
Будь воля инквизитора, он бы запретил к чёртовой матери весь этот балаган. Чему они радуются? Весне? Подумаешь, очередное время года, лично инквизитору было наплевать, зима или лето, погода влияла на него только в выборе одежды. На сурово-мрачное настроение Герхарда никогда ничего не могло повлиять, хотя нет... Была когда-то одна женщина, которая одной своей улыбкой могла развеять все тучи в душе инквизитора, растопить тот лёд, что сковывал его сердце, но эта женщина покинула его, бросила, оставила навсегда... И ради чего? Фон Шрайк не знал, да и не хотел знать, теперь ему было глубоко плевать...
Постепенно раздражение сменилось банальной скукой. Смотреть на весь этот веселящийся люд не было ровным счётом никакого удовольствия. Герхард уже подумал от том, что пора бы заканчивать со всем этим и надо бы возвращаться в цитадель, но для начала решил покурить трубку, да, инквизитор вновь стал курить, хотя  в общем-то и раньше ему этого никто не запрещал, но почему-то будучи женатым он никогда не курил. Но теперь кольца на безымянном пальце не было, так что можно было позволить себе эту небольшую слабость. Фон Шрайк достал из кармана трубку и табакерку, взял из неё немного табака... Но покурить ему сегодня было не суждено ибо кто-то тронул его за плечо, заставив тем самым уронить дорогой табак на землю. Герхард философски посмотрел на рассыпавшийся по земле табак и подумал о том, что кому то сегодня похоже крупно не повезло... С твёрдым намерением как следует проучить наглеца он обернулся и тут... Увидел эти жёлтые и странные глаза, глаза, которые забыть было невозможно.
- Эвриала? - немного удивлённо произнёс фон Шрайк, убирая трубку и тут же возвращая своему голосу прежнюю холодность - что вы здесь делаете?